Саммаэль не понимал.
— Ты не понимаешь, что у меня даже волосы такого же цвета, как этот туман?! — прокричала она.
А Саммаэль — тем более — не понимал. Хотя и знал… обратил внимание, какого цвета у девушки волосы.
— …Что я каждую ночь вижу во сне это озеро? Синее озеро в красных горах? Каждую ночь, понимаешь, каждую… чёртову ночь! С самого детства! Сколько себя помню! Вот прямо сейчас, я закрою глаза, и…
Девушка зашлась в рыданиях.
— Ты не понимаешь, — шёпотом кричала она сквозь слёзы. — Я же хочу туда! Я же хочу туда! К этому озеру! Мне надо быть там! А не здесь! Я с самого детства упрашивала, клянчила, просила, — «мама, папа, увезите меня в красные горы»! А какие, в жопу, красные горы, когда у нас были одни только чёрные[134]?!
«Не обнимать», — думал колдун. — «Главное — не обнимать. Иначе не выдержу».
Рейчел перевела дыхание. И подняла глаза.
— Ты знаешь… — (хнык) — Ты знаешь, где эти красные горы?! Ты знаешь… как туда добраться? Наверняка ты ведь знаешь! Ты же волшебник, ты же сам говорил! — Девушка снова зашлась слезами. — Я ведь сидела тут с вами, разговаривала, смеялась…Потом эти ваши ёбанные… эксперименты, эти ваши дурацкие измерения… А я всё думала, думала, ну как мне тебе сказать… Ну что мне сделать… чтобы ты отвёз меня, туда, на моё озеро? Может, мне у тебя отсосать? Да?! Отсосать?! Только ты меня туда отвезииии…
— Рейчел…
— Отвезииии…
— Рейчел! Мы прямо сейчас…
— Ииииии…
— …Летим на это озеро!!! Это и есть «аномалия», про которую я говорил!
Девушка осеклась.
— Рейчел, — осторожно начал колдун.
— Ты думаешь… я ебанутая? — прошептала она. — Ты думаешь, я ебанутая…
— Рейчел…
— Всё считали, что я ебанутая! Мать, отец, сестра говорили, что я ебанутая! Одноклассницы считали меня ебанутой! Меня к психиатру водили, иголки свои кололи, а я всё видела, видела в каждом сне — моё озеро! Пошевелиться не могла с этого «миназину[135]» — а озеро видела! Спала сутками напролёт… и… видела…
— Да, Рейчел, — покачал головой колдун. — Я тоже считаю, что ты ебанутая. Но озеро — существует. И мы идём прямо туда.
— Спасибо… — как ни странно, она расслышала.
«Только найти бы ещё эту блядь, которая это придумала и реализовала, — и две тысячи лет её… нет. Двумя тысячами не отделается. Две тысячи будет слегка маловато».
— Рейчел…
— Отсосать?!
— Нет, не надо. Рейчел…
— А? — подняла зарёванные глаза.
— Ты знаешь, — сухо спросил колдун. — Что произойдёт с тобой на этом озере?
— Я там исчезну, — спокойно сказала девушка. — Я перестану быть.
«Вот так».
«Она и сама это знает».
«И никому ничего не приходится объяснять».
«Ну и как, колдун?! Ты этому рад?!»
— Хорошо, Рейчел. Тогда идём на корабль.
— Саммаэль! — торопливо выкрикнула она.
— Что? — колдун остановился.
— Ты должен ещё мне сказать…
— Нет, — колдун покачал головой. — Этого я тебе не скажу.
— Но… — снова слёзы в глазах. И видны, сволочи, даже в этой оранжевой полутьме! — Но я ведь… я ведь вижу…
«И ху?ли ты видишь?!»
«Я знаю, что я тебя люблю!»
«И ты знаешь, что я тебя люблю!»
«И я знаю, что ты это знаешь!»
«И ху?ли толку?!»
«У нас осталось тридцать минут! Тридцать блядских минут! Ну, может быть, пятьдесят! И нет гарантии, что Верс прямо сейчас не собирает свои газовые погружные платформы!»
«Правда, кое-кто мог бы поменьше тормозить…»
«И что бы тогда изменилось?! Ну, трахались бы мы с Рейчел эти три дня как кролики, вместо суходрочки в трюме… И трахались бы — аккурат до прибытия Верса! И что потом?!»
«А потом бы я её не отпустил».
«Так что…»
— Так что идём на корабль, — сказал колдун. — Нет, — поймал её за рукав, когда Рейчел по привычке направилась было к фрегату. — Нам не туда. Мы идём на глайдере.
И пробормотал про себя, уже подходя к трапу:
«Пожалуйста, два билетика в ад!»
«Два билетика в ад» получилось, правда, не сразу. Потому что не успел Александер закрыть люк, — как с той стороны по люку заколотили.
Вессон мялся внизу. Потом протянул кислородную маску, баллон, — и заскорузлую мятую куртку на рыбьем меху:
— Простите, мисс… Мисс Линн. Вот всё, что нашёл. Там, в горах, очень холодно… и нечем дышать. А у нас ни одного скафандра размера «S»[136]. Придётся вам идти в этом…
«А я ведь тоже», вспомнил колдун. «Не умею в горах дышать! Совсем ведь башку отшибло!»
— Валь, а есть для меня спаскомбез полегче?
— Их подгонять надо…
— В котором я пожар тушил.
— Его Грэг продырявил… уронил лом. Так что…
— Придётся идти в десантном, — колдун поморщился. — Сука, здоровый он, еле влезает в шлюз… Он хоть заряжен?
— Ага!
И Саммаэль пошёл надевать десантный скафандр.
Пока ворочал его, эту тушу, обратил внимание на эмблему: зелёный круг на левой плечевой пластине, и в круге оскаленная белая волчья морда. Герб, что ли… ну да, герб. Империи Сьерра. «Придёт беленький волчок, и укусит за… сучок». Совсем плох стал, колдун, полная чушь в голову лезет…
И слёзы стоят в глазах. Думал же, что разучился плакать…
Когда вернулся к глайдеру и втиснулся в шлюз, Рейчел совсем придавило керметовым пузом. А лицо её оказалось на уровне грудной пластины. По крайней мере, не увижу её глаз… пока будем лететь. А лететь будем недалеко. И недолго.
А потом за стенкой тихонечко взвизгнуло — оба реактора КДР вышли наконец на режим, — и качнулся пол под ногами.
«А вот теперь — действительно — «два билетика в ад»».
А потом — через долгих… сколько? Десять минут? Пятнадцать? Да ладно, не мелочись, возьми уже сразу — «вечность»! — в крохотное окошко шлюза ворвался ослепительный оранжевый свет.
Куда уж там Териоки!
Териоки, он как ни старался — не мог воспроизвести! Так, жалкое было подобие…
Подобие рассвета в хамаде.
Насыщенно-оранжевый огонь слева — и иссиня-чёрный в зените. Кармином и киноварью горят впереди склоны мез[137]. И чёрным-чёрным лежит тень в горных ущельях…
Териоки ведь только старался воспроизвести… но всё же — он же старался…
…А потом распахнулся шлюз, и Саммаэль — спиной вперёд — вылетел из корабля!
…Потому что Рейчел легонько пихнула ладошкой грудную бронепластину, мешавшую ей выйти из шлюза…
…И мужика в двухсоткилограммовой броне просто отбросило в сторону!
А она — побежала.
Побежала к горам, не спрашивая дорогу, не спрашивая направления…
…Она просто знала, куда ей бежать!
И знала, говорит, с самого детства?!
На ногах Саммаэль, конечно же, устоял, отработала система стабилизации; а потом — белый волк на зелёном круге — бросился догонять.
Ну, вот и побегаем тут… с волками.
И был бег. Был просто бег. По красной рассветной хамаде.
Когда Саммаэль наконец догнал девушку, коленные шарниры давно жили собственной жизнью, — скафандр перешёл в прыжковый режим, и каждый удар оземь отдавался приглушенным эхом, — а на спидометре прыгали цифры: пятьдесят четыре, пятьдесят пять[138]… А Рейчел всё бежала, бежала на юг, бежала к своим красным горам, бежала к своему синему озеру, — бежала, не разбирая пути, — только серебряные волосы по сторонам из-под маски, — бежала, как будто бы не касаясь ногами камней… как будто вырос у неё ранцевый двигатель, — ну или попросту, крылья.
134
Морион — чёрный кварц. Зная манеру арденнских колонистов давать название планете (а то и сектору) по первому, что увидел экипаж колониального корабля, можно догадаться, что чёрного кварца там и впрямь… немало.
135
Аминазин (хлорпромазин) — антипсихотический препарат. Используется в т. ч. при лечении бреда и галлюцинаций. Вызывает, в частности, понижение реактивности, угнетение двигательных рефлексов… и прочие прелести жизни.
138
Мировой рекорд бега на короткие дистанции — около 38 километров в час. И отнюдь не в условиях высокогорья.