Тишина и покой. По улицам никто особо не шастает. Прислушался. В доме ещё не спали. Два организма сидят в комнате на первом этаже и пялятся в телевизор, третий организм сидит на втором этаже, рядом с ним кошка.
— С богом, Анчар, — я подсадил кота на высокий забор и сунул ему в пасть ампулу. Операция по экспроприации экспроприаторов началась.
Я слышал, как Анчар смог проникнуть в дом к злодеям. Потом слышал его дыхание на кухне. Что-то он долго возится. Что-то на кухне звякнуло. Затем наш план рухнул. С ужасом я услышал, что кошка со второго этажа стала перемещаться вниз. Вот коза, спалит же Анчара. Потом я услышал душераздирающий мяу и шум сражения. Всё пошло наперекосяк. Я лихо перелез через забор, но, сука, лямки противогаза за что-то зацепились. Тут из главной двери вывалился вопящий комок котов, которые сражались не на жизнь, а на смерть. Пока возле двери было только местное освещение, я пока оставался в тени. Из двери вслед за дерущимися котами выскочил здоровый организм с пневматическим пистолетом в руке, и стал, козёл такой, выцеливать моего Анчара. Я метнул стальной шарик прямо в лоб врагу. Глухой удар и организм с грохотом падает возле двери. Коты разлетаются в разные стороны и наступает тишина. Возникла патовая ситуация. Те, кто был в доме, не торопились заполошно выходить наружу, а я не мог войти в дом. Я внимательно слушал, что они предпримут, особенно неприятно было бы, если бы они стали звать подмогу по телефону. Тогда, однозначно, надо сворачивать операцию. В доме движения не прослушивалось, враг затаился и выжидал. Потом я услышал, что верхний спустился вниз к коллеге. Они начали переговариваться, пытаясь понять, что происходит и куда делся третий, и почему в доме вдруг был такой дикий кошачий вой. Так они переговаривались, пока вдруг не захрипели и не упали на пол. Это подействовал, наконец, газ. Я быстро напялил на себя противогаз и ворвался в дом. Деньги нашлись на втором этаже в чемоданах. Пришлось в темпе вальса перебрасывать пачки в крепкие мешки для мусора, это которые с завязками. Денег было так много, что в два мешка они не поместились, но и чёрт с ними. Я из маленькой скляночки побрызгал на диван, потом к этим каплям поднёс зажигалку. Весело занялся огонь. Так как калитка была заперта на замок, мне опять пришлось лезть через забор, но уже в противогазе. Я очень боялся, что ядовитый газ впитался в одежду. Перекидав мешки через забор, я лихо перелез его и позвал Анчара. Боевой кот не отошёл ещё от битвы, он шипел и был весь в напряжении. Куда делся его противник, меня уже не очень интересовало. Коту я велел держаться от меня подальше. Теперь надо было донести мешки до своего дома. Так и шли, прикрываясь ночной тенью. А что тут такого: ну, идёт мужик с двумя мешками мусора. Вот накопил мусора, ну, его и осенило ночью вынести на помойку, а что противогаз на морде, то дело житейское, может мужику так нравится по ночам гулять. Может он оригинал какой. Слава богу, что эти улицы не очень хорошо освещались, и мы не встретили прохожих. Во дворе своего дома я снял с себя всю одежду и выбросил её в ящик для мусора, потом кинулся в душ. Да ну его такие операции. Нет бы поступить по-простому: вломиться с огнестрелом в дом к злодеям, затеять перестрелку. Потом отстреливаться от милиции. Красота. Ладно, на сегодня мы дел уже натворили, ничего не воротишь. Остальное будем думать завтра.
На другой день Кузьма с удивлением смотрел, как я опять в противогазе провожу дегазацию мусора в помойном ящике специальными веществами. А что говорить? Что не скажи, всё будет выглядеть странным. Лучше молчать. Теперь самый главный момент: подверглись ли добытые деньги заражению. Мой чуткий нос уловил только незначительные следы от яда, значит, деньги можно не подвергать дегазации. Да, вот что значит проводить операции без тщательной проработки, будет нам с Анчаром это наукой. Почему всё пошло не так? Во-первых, миска, в которой должна быть вода оказалась пустой. Коту пришлось запрыгивать на стол и кидать ампулу в банку с каким-то рассолом. Дальше стало ещё хуже. Предполагаемая кошка оказалась котом. Нашему Анчару, конечно, этот кот только на один зуб, но наш кот знал, что надо незамедлительно бежать. А здесь облом: вызывают на бой.
Ладно, что сделано, то сделано. Из прослушки местных сообщений я выяснил, что сделали мы дело, весьма благое, и никто особо не оплакивает смерть на пожаре нескольких неприятных личностей. Народ, и что интересно, менты пришли к выводу, что эти разборки по почерку соответствуют событиям в Туапсе. Многим ментам это был как приговор. К этим же нерадостным выводам пришли и сами представители криминала. Им стало грустно. Грустно стало и людям, связанным с криминалом, теперь доходов станет меньше. Ну, а я пока всю разведанную информацию заносил в секретные журналы.
Следующим шагом по ассимиляции в местное общество должна стать покупка приличного дома для Ленки. Поэтому я снарядил Кузьму в дорогу. Он должен был заехать на хутор: отвезти односельчанам от меня гостинцы, отдать им новые лечебные препараты, немного новой самогонки и тысяч двести денег. Думаю, это моим односельчанам жизнь немного скрасит. Потом Кузьма должен ехать к Ленке и вручить ей фото различных, приличных, на мой взгляд, домов, которые были выставлены на продажу. Если что ей понравится, то пусть приезжает, начнём процедуру покупки. Озадачив весь свой персонал, я приступил к новым экспериментам. Ох, и трудная это работа, руководить народом и котом.
Сидя на антенне, матёрый голубь, главарь голубиной стаи, осмотрелся. Стая проживала в голубятне у одного помешанного на голубях двуногого организма. Главарь был не против того, чтобы этот двуногий кормил его стаю, но в благодарность норовил нагадить сверху на лысину этому чудику. Сейчас главаря и всю стаю, этот чудак выгнал тряпкой погулять, чтоб, значит, жир растрясли. Пришлось стае изображать полёт, чего ей не очень хотелась. Хотелось только подбежать к корму и глотать его, глотать, глотать. Главарь покосился на сидящих рядом голубей: для профилактики пару раз больно клюнул каждого. Это для того, чтобы они знали своё место и кто тут главный, а кто какашка. Потом главаря заинтересовал интересный вид. Во дворе одной из усадьб, где сейчас был виден двуногий и четвероногий, происходило что-то интересное. Это интересное могло трансформироваться в хорошую поживу для главаря и его стаи. Голубь внимательно отслеживал действия двуногого: тот в своём дворе на большом листе фанеры насыпал очень много отменного зерна, которое можно, да что там можно, даже нужно сожрать в молодецком набеге. Смущало наличие хвостатого, к которому, запросто, можно было самому попасть на обед. Но, вот человек ушёл в дом и забрал кота с собой. Теперь зерно оставалось безнадзорным. А это значит, что жребий брошен, зерно должно быть незамедлительно склёвано. Главарь призывно закурлыкал и повёл свою стаю в набег. Но летели не прямо, кто ж летает прямо, а лавируя между деревьями, внимательно отслеживая наличие врагов. Таковых, кроме вездесущих воробьёв, сегодня не оказалось. Воробьи уже начали глотать чужую добычу, как были наказаны за свою дерзость. Подручные главаря действовали быстро и жёстко. Воробьи не стали ждать пока их начнут клевать и дали дёру. Победа мелкая, но приятная. Всё-таки мы банда, раз нас все бояться, подумал главарь. Он ещё думал о возвышенном, а его стая уже оперативно уничтожала запасы противника. Главарь опомнился: так можно и прощёлкать зерно за этими проглотами. Он принялся клевать, периодически отвешивая затрещины своим подчинённым: чтобы знали кто здесь главный, ага. Стая уничтожила всё зерно, до последнего зёрнышка. Такого вкусного корма главарь ещё не пробовал. Он уже начал жалеть, что повёл в набег всю стаю, ведь можно было и одному сюда прилететь и всё сожрать. Но ладно, зато авторитет у стаи он поднял конкретно. Призывно закурлыкав он увёл свою стаю обратно на антенну. Да, замечательный был налёт. Очень вкусное зерно, да ещё с какими-то интересными приправами. Главарь чувствовал, что его начинает переть от переполнявшей дикой энергии, да и другие голуби начали вести себя более агрессивно и вызывающе. Прямо не голуби, а коршуны. Нет, а если посудить здраво. Кто мог что-либо противопоставить его стае. Вот кто? Воробьи что ли, да не смешите мои когти. Да мы даже галок и грачей ставим на своё место. Мы вершина пищевой цепочки на районе, ага. И точка. Да мы даже ворону заклюём. Где ворона? Ага, нет вороны! Мы и чаек заклюём! Вот тут голубь осёкся: это было опрометчивое заявление. Если в небе были чайки, то все птицы старались отлететь подальше. Суровые это птички. Но вдруг главарь почувствовал, как у него мышцы наливаются силой, и тут у него жестоко и бескомпромиссно сорвало крышу.
— Курлы, — безапелляционно заявил он.