Стали попадаться беспорядочно валявшиеся обломки дерева. Наткнувшись на гнилое бревно, Саня предупредил товарища:
— Гляди в оба, может быть обвал.
Димыч поводил фонариком и ахнул:
— Смотри-ка!
В дрожащем кругу света Саня увидел то, что так поразило Димыча. Свежие стойки, поблескивая незастывшей смолой, упирались в своды. Такая же крепь шла и дальше.
Это значило, что здесь совсем недавно кто-то побывал. Хорошо это или плохо?
— Вот так дела! — вырвалось у Сани. — Не перевелись еще искатели приключений!
— А ты говоришь... — Димыч не закончил фразу. Перед глазами Сани мелькнули только его сапоги, и Димыч с шумом исчез.
— Ты куда? — растерянно спросил Саня, озираясь по сторонам, точно они гуляли в городском саду и Димыч вдруг завернул не в ту аллею.
— Осторожней, Сань! — раздался снизу голос Димыча. — Здесь нет ступенек.
Подземный ход оборвался, и Саня высветил вихрастую голову Димыча. Тот протянул руку, и оба оказались в просторной пещере. Самой настоящей пещере, где мог бы уместиться не один деревенский дом.
— Шикарный грот! — цокал языком Димыч, обводя фонариком подземное убежище.
— Постаралась природа, — согласился Саня.
Природа постаралась на славу, создавая это каменное чудо. Стрельчатые своды, замысловатые арки, массивные колонны были словно вырублены рукой человека.
По мощным стенам, как в рыцарских замках, разбросаны террасы, ощетинившиеся каменными копьями, как будто там караулили покой феодалов бессонные стражники.
А дышать здесь было лучше, чем в колодце, воздух был свеж и чист. Совсем не чувствовалось, что над головами нависла многотонная толща породы.
Негромко названивал ручей, уходящий под антрацитово блестящие глыбы.
Димыч метр за метром высвечивал стены пещеры. Казалось, монолит не имел даже легкой трещины. И никаких самоцветов и золотоносных жил, даже слюдяного сияния неприметно.
Но что же тогда привлекает сюда людей? Простое любопытство? Архитектура природы?
Они обогнули пещеру по периметру и оказались перед расселиной, спрятавшейся за острой скалой. На них дохнуло холодом, и Саня, очутившись впереди, от неожиданности качнулся в сторону и толкнул товарища. Димыч в свою очередь зацепился ногой за булыжник и рухнул как подкошенный. Его фонарик погас.
И тут Саня с ужасом увидел, как на лежащего Димыча валилось что-то большое и белое...
(2) Нечаевский лог. Июнь 1988 года
Приснись такое жуткое зрелище — сердце откажет, а тут наяву.
Саня обмер, решительно не зная, что делать.
— Посвети-ка сюда! Дай разглядеть, чем это меня оглоушило...
Фонарик ходуном ходил в Саниной руке, он пытался отделаться от противной дрожи, но не тут-то было. Хорошо, что Димыч не видит его лица.
— Ого, — продолжал Димыч. — Теперь вместо скелетов вход в подземное царство охраняют мешки.
Саня подавился нервным смехом, ему стало невмоготу в этом сразу утратившем очарование волшебном мире.
— Пойдем назад, — неуверенно предложил он, — ну их к черту, эти изумруды!
— Без паники, Сань, я еще не огляделся...
Но оглядываться не пришлось. Димыч без перехода приказал:
— Гаси свет!
Саня услышал какой-то шорох. В глубине расселины вспыхнуло оранжевое пятно, за ним еще одно, послышались слабые, отдаленные голоса и шаги.
Димыч крепко ухватил товарища за рукав и потянул в нишу, притаившуюся за соседним выступом. Они старались не дышать, не без основания полагая, что внезапная встреча не предвещала ничего хорошего.
Пещера чуть озарилась. В этом зыбком освещении были видны три темных фигуры, отбрасывающие гигантские тени. Основной свет давала керосиновая лампа, которую нес один из пришельцев. Другой был с фонариком, лопатой и киркой, а третий горбился под тяжестью мешка.
— Хорош! — сказал тот, что с лампой. — Перекурим, а потом переберем сланец.
Они молча покурили и сноровисто принялись за работу, которая при таком гибельном свете обнаруживала их совиное зрение. Копошились над мешком долго и нудно. Саня и Димыч без движения продрогли, но открывать себя незнакомцам им было страшновато. Кто знает, что за люди...
— Н-да... — заговорил, вставая с коленей, обладатель командирского голоса. — Не густо. Товар неплохой, но мало. Пора переходить в Сухую балку, там сланец побогаче...
— Это как сказать, — воспротивился человек в капюшоне, как бы продолжая старый спор. — Здесь мы каждую лазейку знаем, а там никто не бывал. Пока развернешься — лето пролетит.