Дело в том, что в ходе последних событий, императрица собиралась поручить канцлеру Кауницу важное дело — провести работу по вероятному обручению дочери Марии Иоанны с наследником российского престола Павлом Петровичем. Ранее подобный союз не рассматривался, так как Мария-Терезия была против смены веры хоть какой из своих дочерей. Но союзные отношения с Россией трещали по швам и нужно было их скреплять, чтобы не подталкивать Россию в прусские объятья. Свадьба Карла Иосифа и Анны Петровны поставлена под вопрос, но и подобный брак — мало для возобновления дружбы с Российской империей. Вот в купе с женитьбой русского наследника с дочерью австрийской императрицы, Россия не сможет быть врагом для Австрии.
Тут еще и муж стал слишком чудить, пьет пуще прежнего, имена любовниц не успевает запоминать ни он, ни двор. При том, что проявляются множественные болезни. Медикусы говорят, что при таком образе жизни, Францу Стефану осталось жить пару лет [в РИ истории умер в 1765 году].
— Господа, Вы просили аудиенции. Отрадно видеть, что вы оба соединяете свои усилия для общего блага, — собравшись с мыслями императрица приветствовала канцлера Кауница и главу аналога российской Тайной канцелярии, графа Санта-Круса. — Прошу, говорите!
Оба вельможи переглянулись и доклад начал канцлер, как более статусный при австрийском дворе.
— Ваше Величество, одной из тайных комнат были перехвачены важные письма, — начал говорить канцлер Винцель Антон Доминик Кауниц-Ритберг.
Восемь лет назад именно Кауниц стал инициатором создания так называемых «тайных комнат», которые находились при каждой почтовой станции и занимались перлюстрацией писем. Мало того, данная служба промышляла и тем, что подкупала иностранных курьеров, чтобы те давали прочитать дипломатическую переписку ранее, чем она дойдет до адресата [имели место и в РИ].
— Ну, не тяните, у меня не так много времени! — потребовала императрица.
— Если позволите, я начту с сути тех выводов, к которым мы пришли с графом Санта-Крус, — канцлер посмотрел на своего содокладчика. — Нас ожидает нечто похожее, что происходит в Ирландии, или во Франции.
— Вы же мне и докладывали не давича, как месяц назад, что подобное Австрии не грозит, что у нас урегулированы проблемы этнического характера, а народ не столь голодает, чтобы подымать бунты. Кроме того, в Австрии не так остро стоит проблема третьего сословия, как это имеет место во Франции. Так с какой стороны нам угрожают? — спросила Мария-Терезия, начиная волноваться и злиться на то, что не понимала причину волнений.
— Венгры, Ваше Величество, — начал говорить Санта-Крус. — Моими людьми были разгромлены три салона, где собирались мадьяры и говорили о независимости. Есть сведения, что даже не то, что в большой Буде, но и в Пеште, Обуде, есть ячейки бунтовщиков и они могут обладать оружием. Схваченные нами злодеи указывают на то, что в тайниках по всем землям, где проживают венгры, много ружей, даже пушки.
— Русские? — уточнила Мария-Терезия.
— Все указывает на это, — ответил Кауниц.
— Предложите разорвать остатки дипломатических отношений с Петром? — задала вопрос императрица, чтобы понять к какому именно решению ее подталкивают.
— Напротив, Ваше Величество! — ответил вновь канцлер.
— Вы понимаете, как именно это будет выглядеть? Трусость! — Мария-Терезия пристально, тяжело, посмотрела на Кауница. — Стоило русским одержать победу над антирусской коалицией, и мы сразу же бежим в объятья к русскому медведю.
— Простите, Ваше Величество, но мы еще не доложили все обстоятельства, так или иначе влияющих на Австрию, — императрица махнула белоснежным платком, поудобнее усаживаясь на стуле, до того, она сидела на краешке своего «малого трона», как будто собираясь бежать.
— Господин граф, прошу! — сказал Кауниц, передавая слово Санта-Крусу.
— На меня, по шпионским линиям вышли некие люди, замечу, Россия сильно пытается опутать шпионскими сетями всех, в том числе и Австрию. Так вот, я получил послание, в котором с весьма малой долей намеков, но с большой прямотой, говорится о том, что Россия готовит проблемы для Австрии и, весьма вероятно, для всей империи. При этом, русские отнюдь не желают чрезмерного усиления Пруссии. Нам намекают… — Санта-Крус немного замялся.