После работы я заглянула к Тигу и его жене Делии. Мы с ними были лучшими друзьями с детства, росли по соседству, у Тига и Делии был свой салон «Тату и Пирсинг» на Восьмой авеню.
Я слышала жужжание машинки Тига в углу, он был занят с клиентом. Тиг заведовал чернильными делами, Делия отвечала за пирсинг. Всякий раз, когда у меня было такое нестабильное состояние, я становилась очень импульсивной. Я уже решила, что сегодня дома покрашу концы волос в красный, но этого оказалось недостаточно, чтобы успокоиться.
— Дел, я хочу проколоть язык.
— Убирайся. — Она пренебрежительно махнула рукой, прекрасно зная колебания моего настроения.
— Я серьезно.
— Ты говорила, что никогда не сделаешь пирсинг. Я не хочу, чтобы ты потом вернулась и обвиняла меня, когда настроение вернется в норму.
— Ну, я передумала. Я хочу.
Тиг услышал и на секунду обратил свое внимание на нас.
— Я тебя знаю. Сегодня наверняка случилось что-то неприятное, иначе ты бы не захотела проколоть язык ни с того, ни с сего.
Я шумно выдохнула.
— Да, кое-что неприятное, ладно.
Я рассказала им всю историю: с того момента, когда нашла телефон Грэхема и до его грубости через интерком сегодня.
Тиг заговорил сквозь жужжание иглы.
— Забей. Тебе больше не придется иметь с ним дело. Ты позволяешь ему достать тебя. Просто сотри его из памяти.
Я знала, Тиг был прав. Просто не могла понять, почему отказ Грэхема так на меня повлиял. Я не хотела заниматься самоанализом сегодня или связывать это с проблемами с моим отцом. Может быть, я надеялась, что приятно удивлюсь сегодня, а вместо этого получила полное разочарование. Что-то не давало мне просто отпустить все. Я надеялась узнать о Грэхеме больше, но уже не узнаю. Я не понимала, почему это имело для меня такое значение. И пока я этого не выясню, я буду разбираться с этим, как умею.
— Я все еще хочу, чтобы ты проколола мне язык.
Делия закатила глаза.
— Сорайя…
— Ну же, Дел. Просто сделай это!
Мой язык болел, когда я ехала на поезде домой. Читая инструкцию по уходу, я не могла не фыркать про себя.
«Воздержитесь от поцелуев и другой оральной активности, пока полностью не заживет».
Ага… это не будет проблемой, учитывая то, что мне не с кем принимать участие в указанных активностях. Все указания казались простыми, пока я не дошла до последней.
«Не пейте кислые или алкогольные напитки, пока рана не зажила».
Вот же черт. Я бы прострелила себе ногу из-за того, что решила проколоть язык, тогда как просто могла утопить свои печали в выпивке.
Приехав домой, я сняла одежду и начала красить концы волос красным, означающим худшее из моих возможных состояний. И когда я уже думала, что знаю, как пройдет эта ночь, случилось то, чего я точно не ожидала.
Глава 4
Грэхем
Мой день был полностью захвачен безликой парой сисек и татуировкой с пером. Что еще хуже — это следующее за фото сообщение.
Из всех возможных подписей, которые могла добавить, она выбрала именно эти слова. Ей потребовалось отправить лишь одно сообщение, чтобы разрушить весь мой день. Может, даже неделю.
Твоей матери должно быть стыдно за тебя.
Пошла к черту, Сорайя Венедетта.
Пошла к черту, потому что права.
Это странная женщина не давала мне покоя.
Она лишь раз назвала свое имя через интерком, и оно засело у меня в голове. Обычно, имена влетают в одно ухо и вылетают из другого.
Сорайя Венедетта.
Технически, ее полное имя Сорайя «Всегда Пожалуйста, Козел» Венедетта.
Как у нее оказался мой телефон?
Сообщение не давало мне покоя, и я перечитывал его снова и снова.
Твоей матери должно быть стыдно за тебя.
С каждым следующим прочтением я становился все злее, потому что глубоко внутри я знал, что вернее слов быть не может. Моей матери было бы стыдно за меня, за то, как я обращаюсь с людьми каждый день. Каждый переживает трагедию по-своему. После смерти матери я предпочел закрыться от людей, сфокусировать всю энергию на обучении и карьере. Я не хотел больше ничего чувствовать, с кем-то связываться. Лучший способ в этом преуспеть — отпугивать людей. Если бы была такая форма искусства — быть козлом, я был бы мастером. Чем более успешным я становился, тем легче это было.
Поразительным было то, что человеку с моим положением и внешним видом может сойти с рук. Почти никто не бросал мне вызов. Они просто принимали это. За все эти годы никто не разговаривал со мной в моей фирме так, как это сделала Сорайя Венедетта сегодня. Никто.