— Ты думала, что, показав свою киску, заставишь меня забыть все, что ты сделала?
Когда Женевьева разделась передо мной той ночью, я спрыгнул с дивана и потребовал, чтобы она немедленно оделась обратно. Казалось, что ее действительно шокировал мой отказ.
— Ты предполагала, что из-за моего разрыва с Сорайей я сойдусь с тобой? То, что случилось с Сорайей, не изменит того факта, что я попросту больше никогда не смогу тебе доверять, Жен. И хоть я и думаю, что ты отлично подойдешь для быстрого траха из мести, я чертовски уверен, что не буду трахаться с матерью моего ребенка, если не собираюсь снова с ней сойтись.
— Подумай, Грэхем. Сейчас у нас есть возможность изменить жизнь нашей дочери. Я не могу ждать тебя вечно.
— Давай я сэкономлю тебе немного времени. — Я наклонился вперед. — Перестань ждать.
— Ты не знаешь, что говоришь. Как ты можешь так просто закрыть дверь перед такой возможностью?
— Ты закрыла дверь, Женевьева. Ты закрыла ее и выбросила ключи.
— Я совершила ошибку!
— Ш-ш-ш. Ты ее разбудишь, — сказал я. Закрыв глаза, чтобы не потерять самообладание, я сделал глубокий вдох и сказал: — Я всегда буду любить Хлою. Тебя, как ее мать, всегда буду уважать. Но ты потеряла свой шанс на будущее со мной в тот день, когда решила предать мое доверие. Я хочу, чтобы у моей дочери было самоуважение. Я должен подавать хороший пример. — Я не мог больше терпеть этот разговор, поэтому подошел туда, где висел мой пиджак, и надел его. — Мой водитель снаружи. Мне нужно вернуться обратно в офис. Спасибо за ужин. Я приду завтра вечером.
В моем кабинете было темно, за исключением небольшого света от зеленой настольной лампы. Я теребил часы и ни о чем больше не мог думать, только о гребаной куче газет, которая дразнила меня через весь кабинет.
Последнюю неделю я постоянно запрещал себе даже думать о том, чтобы просмотреть колонку «Спросите Иду» в поисках любых возможных подсказок о настроении Сорайи. После признания в своей грусти перед Хлоей и ссоры с Женевьевой, я чувствовал себя слабее.
В итоге, я перенес пачку газет на свой стол и, как одержимый, просмотрел каждую колонку «Спросите Иду». После тщательного анализа больше дюжины ответов, ничего не показалось необычным. Пока я не перешел к двадцатому ответу.
Женщина писала с вопросом: должна ли она порвать со своим парнем, которого сильно любила, чтобы он мог вновь сойтись с матерью своего ребенка. Ради ребенка. Я посмотрел на дату — это было близко к тому дню, когда мы расстались. Остальные детали точно описывали то, что произошло у меня с Женевьевой.
Мое сердце начало бешено колотиться в груди.
Имя: Тереза из Бруклина.
Тереза — имя ее мачехи.
Если и были какие-то сомнения, что Сорайя написала этот вопрос, то ответ только все подтвердил. Ида посоветовала расстаться с парнем и предложила «Терезе» обыграть все так, будто она изменила ему, чтобы бедный дурак мог легче ее забыть.
«Думай головой, а не сердцем», — посоветовала Ида.
Я швырнул газету через кабинет. Все начало обретать смысл.
Сорайя солгала.
На самом деле, она не встречалась с этим итальяшкой. Просто притворялась. Гнев на ответ Иды перешел в эйфорию. Еще никогда в своей жизни я не был так счастлив, узнав, что кто-то обманул меня.
Я снова перечитал начало вопроса.
«Я встречаюсь с мужчиной почти два месяца и уже сильно влюблена в него».
Она влюбилась в меня.
Сильно.
Я замер, скованный шоком, затем сильным облегчением, а потом переполняющим желанием просто добраться до нее.
Я тоже это чувствую, малышка. Так чертовски сильно.
Я немедленно взял телефон и набрал ее номер.
Гудки шли, но потом звонок перешел на голосовую почту.
Я набрал снова.
То же самое.
Затем написал сообщение.
Грэхем: Где ты?
Спустя пять минут она не ответила. Я написал снова.
Грэхем: Мне нужно тебя увидеть. Ты дома?
Я больше не мог ждать, схватил свое пальто и позвонил Луису, чтобы он меня забрал.
Когда мы приехали к квартире Сорайи в Бруклине, она все еще не ответила. Посмотрев в окна, я увидел, что света нет.
Черт, где она?
— Куда дальше, сэр? — спросил Луис, когда я вернулся в машину.
— 8-я Авеню. Тату-салон Тига.
Когда мы приехали, я велел Луису ждать снаружи. Мне понадобится машина наготове, когда я узнаю у Тига, где она.