— Снова осечка, Пэт. Никогда бы не подумал, что эта премия имеет временной лимит. Похоже, какой-то хитрый сукин сын в Конгрессе определил срок, который истек первого мая. Помнишь, я послал письмо девятнадцатого, а они получили его двадцать первого. На три недели позднее!
Я взглянул на Оливейру, он на меня, а потом на жену. Она ответила ему взглядом, а затем молча сходила в кабинет и принесла две большие бутылки текилы и три рюмки. Оливейра подвинул к столу три стула и со вздохом опустился на один.
— Пэт, — сказал он, — наверное, у меня никогда не будет миллиона долларов, но у меня есть нечто гораздо более ценное: женщина, которая знает, что нужно в такую минуту!
Вот вам история, лежавшая в основе Великого Перелома, по крайней мере один из ее аспектов. Вот почему, когда мы сегодня говорим о платиновой блондинке, звезде экрана, то имеем в виду не только прическу, но и всю серебристую шерсть, покрывающую ее с ног до головы.
И еще одно. Спустя несколько дней Берт Кафкет пригласил меня на ужин. Когда я рассказал ему и его жене о злоключениях, выпавших на нашу долю, он спросил, как дела с акциями фирм, производящих депиляторы.
— Я заметил, что эти акции упали до уровня перед Переломом, — добавил он.
— Точно, — ответил я. — Когда они начали падать, я не обратил на это внимания, поскольку был слишком занят исследованиями. Спохватился я в самое время, чтобы выйти из дела с жалкой несколькоцентовой прибылью на акции. А как у тебя с теми таинственными фирмами, которым ты отдал свои деньги?
— Видел мою новую машину перед домом? — с улыбкой спросил Берт. — Ею я обязан им. Точнее, ей, поскольку то была одна фирма: Компания Джонс и Галлоуэй.
— А что производит Компания Джонс и Галлоуэй? Я никогда о такой не слышал.
— Они производят... — улыбка Берта стала такой широкой, словно хотела обогнуть голову и соединиться на затылке, — ...скребницы!
— Вот и все. О, вот и Карл с пивом. Тебе сдавать, Ганнибал...
Лестер Дель Рей. Елена Лав
Я уже глубокий старик, а все как сейчас вижу и слышу - Дэйв распаковывает ее, оглядывает и говорит, задыхаясь от восхищения:
- Красавица, а?
Она была красива; мечта, а не сплав пластиков и металлов. Что-то вроде этого чудилось поэтам-классикам, когда они писали свои сонеты. Если Елена Прекрасная выглядела так, то древние греки, видимо, были жалкими скрягами, раз они спустили на воду ради нее всего лишь тысячу кораблей. Примерно это я и сказал Дэйву.
- Елена Прекрасная? - Он взглянул на ее бирку. - По крайней мере, это название получше того, что здесь написано, - К2У88. Елена... мммм... Елена Сплав.
- Не очень благозвучно. Слишком много согласных в одном месте. А что ты скажешь насчет Елены Лав?
- Елена Лав. Да, она и есть воплощение любви, Фил.
Таково было первое впечатление от этого сплава красоты, мечты и науки, с добавкой стереоаппаратуры и двигательных механизмов; зато потом голова пошла кругом...
Мы с Дэйвом учились не в одном колледже, но, когда я приехал в Мессину и занялся медицинской практикой, оказалось, что у него на первом этаже моего дома небольшая мастерская по починке роботов. Мы подружились, а когда я увлекся одной девицей, он нашел, что ее сестра-двойняшка не менее привлекательна, и мы проводили время вчетвером.
Когда наши дела пошли лучше, мы сняли дом поблизости от ракетодрома. Там было шумно, но платили мы дешево - соседство ракет жильцов не устраивало. Нам же нравилось жить просторно. Наверно, со временем мы бы женились на двойняшках, если бы не ссорились с ними. Бывало, Дэйв хочет взглянуть на взлет новой ракеты, направляющейся на Венеру, а его двойняшка желает посмотреть передачу с участием стереозвезды Ларри Эйнсли, и оба упрямо стоят на своем. Мы распрощались с девушками и с тех пор проводили вечера дома.
Но проблемой роботов и их эмоций мы занялись только после того, как наш прежний робот "Лена" посыпала бифштекс ванилью вместо соли. Пока Дэйв разбирал Лену, чтобы найти причину неисправности, мы с ним, естественно, рассуждали о будущности машин. Он был уверен, что в один прекрасный день роботы превзойдут людей, а я сомневался.
- Послушай, Дэйв, - возражал я, - ты же знаешь, что Лена не думает... по-настоящему... При противоречивых сигналах она могла бы исправить ошибку. Но ей все равно; она действует механически. Человек мог бы по ошибке схватить ваниль, но сыпать ее не стал бы. Лена достаточно умна, но у нее нет эмоций, нет самосознания.
- Действительно, это самый большой недостаток нынешних машин. Но мы его устраним, вмонтируем в них кое-какие автоматические эмоции или что-нибудь вроде этого. - Он привинтил Лене голову и включил питание. - Принимайся снова за работу, Лена, сейчас девятнадцать часов.