Как нам хотелось обмануть этого красивого моряка! Как нам хотелось сказать ему, что никакой Нади здесь нет, а если даже она здесь и живет, то его это нисколько не касается, пусть плавает по своим морям и океанам и не ездит сюда совсем. Нечего ему здесь делать.
Но мы не соврали, мы сказали, что Надя живет здесь, что она наша.
И показалось, что моряк взглянул на нас с усмешкой. Дескать, невозможно даже и подумать, что Надя могла променять меня на вас. Вот возьму и увезу ее с собой.
— А она нас любит, — дрожащим голосом сказал Ленька. — А то что мы иногда ссоримся, то ерунда.
— Ссоритесь? — опросил моряк. — Почему?
Что ответить, мы не знали, потому что сейчас действительно не могли понять, зачем мы с ней ссорились и обижали разными глупостями.
— Можно ее подождать? — опросил моряк.
Вздохнув, мы ответили, что можно.
Мы даже угостили его чаем.
Моряк съел три шоколадных конфеты.
А мы не теряли времени даром: натаскали полный бак воды, чтобы мама Надя была довольна; начистили овощей для супа, подмели пол.
А моряк стоял на балкончике и курил сигарету за сигаретой, стряхивая голубой пепел на крышу.
Мы знали, о ком он думает. Мы знали, что она любит нас, а не его, хотя он и красивый.
И все-таки нам было не очень весело.
— Может, она сегодня и не придет! — громко, так, чтобы слышал моряк, сказал Ленька. — Возьмет да и не придет.
Мама Надя тут же пришла.
Она не обратила на нас внимания, поцеловала моряка и проговорила:
— Хорошо, что приехал.
А моряк развернул сверток и протянул ей набор духов в зеленой коробке.
Мы чуть не закричали. Он хитрый, этот красивый моряк! Он подарил ей именно тот набор, о котором она давно мечтала.
— А сегодня не Восьмое марта, — насмешливо сказал Ленька.
— Есть на свете люди, — ответила мама Надя, — которые хорошо ко мне относятся всю жизнь, а не только Восьмого марта.
Вот так…
Мама Надя сидела с моряком на балкончике, и они о чем-то говорили, смеялись.
Моряк курил сигарету за сигаретой, стряхивая голубой пепел на крышу.
— Давай залезем на крышу, — предложил Ленька, — и будто бы упадем. Может, она пожалеет нас?
Мы вылезли через окно на крышу, сели у самого края. Мама Надя отлично видела, что мы рискуем жизнью, но ничего не сказала. Она вела себя так, словно нас не было не только на крыше, но и на свете!
А потом она сказала, чтобы мы готовили себе ужин, а она сейчас уедет в город и пойдет в театр смотреть веселую комедию.
Это было уж слишком, но мы промолчали.
Мама Надя надела свое лучшее платье, наше любимое платье — голубое в белый горошек.
— Какая ты красивая, — сказал моряк.
А мы и без него знали, что она красивая! Только не говорили ей об этом. Подумаешь, приехал тут, открытие сделал! Мы смотрели на моряка и старались улыбаться.
Он был весь блестящий, чисто выбрит, на брюках — острые складки.
— Я больше в негра играть не буду, — шепнул мне Ленька, — а ты почаще брейся.
Мы проводили их до калитки.
— Когда приедешь? — опросил Ленька, шмыгнув носом.
— После спектакля, — весело ответила мама Надя.
Мы долго смотрели им вслед. Если бы вы знали, как нам было обидно!
До поздней ночи мы сидели на балкончике.
И молчали.
Видимо, мы получили по заслугам.
— Кортик у него, по-моему, не настоящий, — сказал Ленька.
— Нет, кортик у него настоящий, — возразил я.
— А может, он и не моряк, — сказал Ленька. — Бывают такие: форма морская, а моря и в глаза не видели.
— Нет, — сказал я, — это настоящий моряк. Он плавал по настоящим морям и океанам. И как бы ему ни приходилось трудно, пуговицы на его кителе всегда сверкали. И как бы ему ни было трудно, он не забывал ее, которую знал еще тогда, когда не был моряком.
— Тогда понятно, — сказал Ленька.
Дачный поселок спал. Одни мы не спали.
Ждали маму Надю. И совсем не трудно догадаться, о чем мы с ним думали.
— Ты разбуди меня, если я усну, — попросил Ленька. — Как только она вернется, сразу разбуди. Мне необходимо с ней серьезно поговорить. Ладно?
Архип — это снегирь, симпатичнейшая птица.
Купили мы его случайно. Ходили как-то с Ленькой на рынок за картошкой. Идем обратно и слышим птичий гомон. Дело было в декабре, а тут свист-пересвист, чириканье, будто ранней весной, когда каждая живинка свой голосок пробует.
Смотрим: замерзшие мальчишки продают нахохлившихся в клетках птиц.
Спрашиваем у одного мокроносого продавца, сколько стоят его красивые щеглы.