— Бюджет у нас того… писк и треск. Ей вот на пальто купили, мне полуботинки на обе ноги по штуке. «Крокодил» выписали, чтобы жизнь веселее была. — Он налил стопки. — Выпьем за то, чтобы скарлатины не было!
— Ну зачем ты, — Тося погладила его по руке.
— Знаешь зачем.
Иван подумал, что они говорят на непонятном ему языке.
— Да и душа у меня веселая, — грустно добавил Антон.
Он намазал кусок хлеба маслом, потом икрой, сверху положил сыр двух сортов, три кильки и зажевал.
— Душа! — зло повторил Иван, выпив, дернулся и невольно посмотрел на Тосю. Главное, в человеке, конечно, душа.
— Профессор, — с набитым ртом одобрил Антон. — Все бы так здорово соображали.
Откусив у кильки голову, Иван спросил:
— А кому она, душа-то нужна?
— Человеку, — еле выговорил Антон, снова набив рот закуской.
— Человеку, — Иван покосился на пластмассового пупса, который не сводил с него глаз. — А что такое человек?
— Ты человек. Она вот человек. Я человек. За стеной у нас человеки живут. Не ахти какие, правда, но человеки. Напротив через улицу тоже. В городе. На всем земном шаре человеки живут. Ясное дело.
Хотел Иван заявить, что иногда человеку плохо живется, но Антон быстрехонько налил стопки и предложил:
— За то, чтоб человеков больше было!
Тося вскочила и — к окну.
Антон закусил губу, будто острая боль его схватила.
«Ко мне она хочет», — решил Иван, улыбнулся, выпил, откусил у кильки хвост и сказал:
— Ваше дело простое. Пальто покупать да полуботинки. Одну пару купили, потом вторую, третью. И так далее и тому подобное. Уа-уа заведете. Пригодится вам этот пучеглазик, — он кивнул на пластмассового пупса. — А может, и двух еще заведете. А дальше? Дальше что?
Молчание.
— А дальше что, я вас спрашиваю!
— Им полуботинки покупать станем, — тихо ответил Антон, продолжая закусывать.
Иван встал, произнес, наслаждаясь каждым словом:
— Жуй, пережевывай. Руки мой перед едой. Уважай труд уборщиц. Переходи улицу в указанных местах. Так?
— Правильно. Быстро же ты захмелел. Так? А с виду крепкий.
— И ты с виду ничего.
Помолчали.
— Образование у тебя какое? — спросил Антон.
— А чего тебе мое образование?
— А оно играет большую роль. Дурак себя любит. Умный — других. Закон природы.
Тяжело опустившись на стул, Иван попросил:
— Плесни-ка. Быстрее выпьем, скорее уйду.
— За то, чтоб все здоровые были, — Антон выпил и с прежней старательностью продолжал закусывать. — А совесть у тебя есть?
— В норме.
— Тогда жить тебе, конечно, туговато.
— Без совести, выходит, легче?
Выждав, пока с наколотой на вилку кильки скапал рассол, Антон прожевал ее и ответил:
— Само собой. Закон природы. Чем человек лучше, тем ему труднее. Горе от ума — слыхал? Дурак, подлец — ему что? Плюнуть, к примеру, захотел, ну и плюнул, где стоит. А честный человек — плевательницу ищи.
Иван думал, что Антон сейчас расхохочется, но тот даже не улыбнулся, произнес, глядя ему в глаза:
— Или такие есть: обкрутит девушку, лишит ее одного качества…
— Подожди, — хрипло остановил Иван, — чего ты меня учишь? Святой ты, что ли?
— Не святой. У меня недостаток есть. Один, правда, но здоровенный. Мозги у меня, понимаешь, не ахти какие. Малогабаритные, так сказать… Ты меня учил. Теперь я тебя учить буду. По-своему.
— Кончайте давайте, — донесся тихий Тосин голос, — устала я.
Иван ударился локтями о стол, уронил голову на руки. Знал: бежать надо, пока не поздно, а сидел.
Антон в банке ловил последнюю кильку.
— Приляг, — сказал он Тосе, — посуду я выполоскаю.
— И пол подотру, — едко добавил Иван.
— А в субботу белье стирать буду. — Антон резко встал.
— А она? — испугавшись его взгляда, почти крикнул Иван. — Она что делать будет? Книжонки почитывать?
— А она в школу пойдет, — Антон шагнул к нему.
— В какую школу? — Иван попятился к двери.
— В вечернюю школу рабочей молодежи номер сорок восемь, — и Антон прислонился к косяку.
Путь был отрезан.
Иван закурил, махнул рукой, но спичка не погасла, обожгла ему пальцы.
— Мне пора. — Голос его пересох.
— Я провожу, — раздельно выговорил Антон, и под сердцем Ивана похолодело.
— Не надо, — оказала Тося, — не надо, ну его…
Антон распахнул двери, пропуская гостя.
А на улице темень.
Холодина.
Иван шагал впереди, пригнувшись в ожидании удара.
Сзади тяжело шагал Антон.
— Кто тебя просил жениться на ней? — через плечо спросил Иван. — А если женился, так…