И вслед за остальными они направились к лугу, на который опустилась блестящая сфера.
Ричард Хадуэлл откинулся в кресле и вытер со лба пот. Последние туземцы только что покинули его корабль, и он слышал, как они пели и смеялись, возвращаясь в деревню в вечерних сумерках. В рубке пахло цветами, медом и вином, а серые металлические стены, казалось, еще вибрировали от рокота барабанов.
Хадуэлл улыбнулся, достал блокнот, выбрал ручку и начал писать.
«Игати — хранилище красоты, планета гордых вершин и бурлящих горных потоков, нескончаемых пляжей черного песка, зеленеющих джунглей и цветущих лугов».
Неплохо, отметил про себя Хадуэлл, и продолжил.
«Живут здесь мирные гуманоиды, со светло-коричневой кожей, грациозные и красивые. Они встретили меня цветами и танцами, многообразными проявлениями радости и любви.
Гипнопрепараты позволили быстро освоить их язык, и скоро мне стало казаться, что я родился и вырос в этой деревне. Добродушные и смешливые, нежные и вежливые, они живут в полном согласии с природой. Какой урок преподнесен Цивилизованному человеку!
Туземцы и их улыбающийся бог Тангукари вызывают только добрые чувства. Остается надеяться, что Цивилизованный человек, с его стремлением к уничтожению и неистовым образом жизни, не доберется сюда, чтобы сбить их с тропы счастливой умеренности».
Хадуэлл взял другую ручку, с более тонким пером.
«Тут есть девушка, ее зовут Меле, которая… — Он зачеркнул строку. — Черноволосая девушка по имени Меле, несравненно прекрасная, подошла и заглянула мне прямо в душу…» — Хадуэлл зачеркнул и это.
Нахмурившись, он набросал несколько вариантов.
«Ее ясные карие глаза обещали неземные наслаждения…»
«Ее маленькие алые губки чуть дрогнули, когда я…»
«Хотя ее маленькая рука лишь на мгновение коснулась…»
Хадуэлл вырвал страницу. Пять месяцев вынужденного одиночества не проходят бесследно, сказал он себе. Лучше вернуться к главному, а Меле оставить на потом.
«Есть много способов помочь этим людям. Но очень велико искушение не делать абсолютно ничего, чтобы ни в коей мере не нарушать естественный ход их развития».
Закрыв блокнот, Хадуэлл долго смотрел на далекую деревню, освещенную факелами. Затем вновь раскрыл блокнот.
«Однако мне представляется, что их культура достаточно сильна, чтобы вобрать в себя только лучшее, отбросив все наносное. Моя помощь пойдет лишь на пользу. И я всем сердцем хочу им помочь».
Хадуэлл закрыл блокнот и убрал ручки.
Следующим днем Хадуэлл начал творить добро. Он заметил, что многие игатийцы страдают болезнями, переносчиками которых являлись кровососущие насекомые. Подбирая соответствующие антибиотики, он вылечил всех, за исключением самых запущенных случаев. Затем под его руководством рабочие команды прорыли дренажные канавы и спустили стоячую воду, в которой плодились насекомые.
При врачебных обходах его всегда сопровождала Меле. Прекрасная игатийка быстро приобрела навык ухода за больными, и вскоре Хадуэлл уже не мог обходиться без нее.
Наконец, в деревне не осталось тяжелых больных, и Хадуэлл проводил все больше времени в залитой солнечными лучами роще. Там он отдыхал и работал над книгой.
Заметив изменение распорядка дня Хадуэлла, жрец тут же собрал жителей деревни, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Друзья, — обратился к собравшимся Лэг, — наш благодетель Хадуэлл оказал деревне неоценимые услуги. Он вылечил наших больных, и многие из них смогут жить, вознося хвалу Тангукари. Но Хадуэлл устал и отдыхает, нежась в солнечных лучах. То есть он ждет награду, за которой прилетел к нам.
— Посланец заслужил награду, — согласно кивнул Вэсси, купец. — Полагаю, что жрец должен взять булаву, пойти в рощу и…
— С чего такая скаредность? — удивился Джул, готовящийся стать жрецом. — неужели посланец Тангукари не заслужил лучшей смерти? Хадуэлл достоин большего, чем удар булавой! Гораздо большего!
— Ты прав, — с неохотой признал Вэсси. — Я предлагаю вогнать ему под ногти ядовитые шипы легенбюри.
— Может, шипы достаточны для купца, — возразил Тгара, камнетес, — но не для Хадуэлла. Он заслуживает смерти вождя! Я предлагаю привязать его к дереву и разжечь под пятками небольшой костерок, чтобы…
— Подождите, — оборвал его Лэг. — Хадуэлл достоин смерти мученика. Отнесем его к ближайшему гигантскому муравейнику и погрузим в него по шею.
Предложение жреца встретили с восторгом.
— А пока он будет кричать, пусть бьют ритуальные барабаны, — добавил Тгара.