Любовь, любовь, твое какое дело
До прошлого?
Пожалуйста, не тронь!
А может быть, ты просто залетела,
Как бабочка ночная на огонь?!
Расплакалась:
— Прости меня,
Я верю!
И новым жаром душу обожгло.
Бурлит река
И размывает берег,
И на сто верст
По-звездному светло...
* * *
Я живу
На озерном Урале,
Ты живешь
На великой реке,
От моей
Полуночной печали
Почернело
Кольцо на руке.
Упаду,
Как ослепшая птица,
Путеводной не видя
звезды.
Из какого резного
копытца
Выпить мудрость
Волшебной воды!
Доживу без любви
И без ласки
И тебя
Никогда не дождусь.
Все равно,
Как царевич из сказки,
Я однажды тебе
Пригожусь.
Ты очнешься,
Но будет уж поздно,
Слишком жизнь у людей коротка.
Укачает
Упавшие звезды
Голубая
Речная тоска.
* * *
Дождь отшумел,
Отбарабанил,
Увел грозу по небесам.
Пропах и хвоей и грибами
Уральский август по лесам,
Притихли буйные озера.
А за озерами вдали
От высоты прогнулись горы
И, как верблюды, побрели.
Бредут спокойно, величаво,
Нелегок их извечный труд,
Несут они — Европу справа,
А слева — Азию несут...
ОТГУЛЯЕТ ЗИМА ПО УРАЛУ...
Отгуляет зима по Уралу
На своем белоногом коне,
И опять
Как ни в чем не бывало
Заторопится юность ко мне.
Заторопится дождиком,
Громом,
Майским лугом
Взойдет надо мной...
И под парусом
Белым черемух
Поведет стороною родной.
Поведет по равнинам,
Озерам,
Тишиной приласкает в краю,
Где о наши
Скуластые горы
Точит молния
Саблю свою.
Там рога запрокинули лоси,
Шаг далеко заслышав чужой...
По озерам
Прошедшая осень
Карасиной рябит чешуей...
Там,
Тревожа окрестные села,
Зазывает огнями завод
И в чащобах,
Как мудрый геолог,
Ищет клады уральские крот.
Тянут ветры сквозные из леса
Запах липы в озерную синь.
Здравствуй, край
Красоты и железа —
Молчаливая гордость Руси!
НАЕДИНЕ С ПОЛЯМИ
Стоял июль, жарой распятый,
На желтом фоне спелой ржи.
В дали усталой и горбатой
Качались слепо миражи.
Расставшись с речкой и деревней,
Так довелось однажды мне.
Под тишиной небес полдневных
С полями быть наедине.
Для сердца так необходимо
Ветрами родины вздохнуть...
И после домен, коксохима
В таком просторе утонуть.
Хлеба готовились к покосу.
И у тропинок полевых
Я рвал колючие колосья
И растирал в ладонях их.
И как неписаная повесть
Была мне миром вручена —
Колосьев колкость
И медовость
Янтарно-звонкого зерна.
Судьбой мне вверено до гроба
По праву сердца и сельчан
Земную славу хлеборобов
Роднить со славой заводчан!
НА РЕКЕ
Закат стекал лениво с желтых крыш,
И горизонт сужался постепенно.
В реку входил, сгорбатившись, камыш,
Ему любые глуби — по колено.
Среди реки я опустил весло,
Отдав себя душе на попеченье...
Меня в былое с лодкою несло
Упругое и чистое теченье.
Несло к любви,
Разлуке,
Торжеству,
Что надо мной всходили,
Словно звезды,—
Всем,
Чем сегодня тайно я живу,
О чем всерьез задумался так поздно!..
Я опустил ладони в быстрину,
Вода меж пальцев — шустрая,
Как рыба.
И вот в селе —
Калитка острым скрипом
Разрезала ночную тишину.
От фонарей струился свет большой
И до ладов баяна прикасался...
И чей-то голос дальний и чужой
Таким родным и близким показался.
Камыш и тот, заслушавшись, притих.
Звала меня таинственная сила.
Но песня глуше,
Глуше каждый миг,
Как молодость,
Все дальше уходила.
И чувство вдруг года переросло.
Поддался вновь былому увлеченью.
Напрасно я хватался за весло,
Стремился плыть наперекор теченью...