Их отнесли к храму Тангукари. Отдышавшись, Хадуэлл подмигнул Катаге.
— Негодяй! — тот плюнул в Хадуэлла и захромал прочь. Хадуэлл изумленно смотрел ему вслед.
— Должно быть, старик повредился умом. — Он повернулся к жрецу. — Ну так когда приступим к Абсолюту?
Угрожающие лица игатийцев надвинулись на него.
— Ха! Он хочет Абсолюта!
— Какой наглец?
— После того, как он вытащил бедного Катагу из реки, ему хватает совести…
— Спасти жизнь собственному тестю!
— Да откуда он свалился на нашу голову? — задал риторический вопрос Вэсси. — Смерть для него — слишком большая честь.
Хадуэлл никак не мог понять причину массового умопомешательства. Он обратился к жрецу:
— Что происходит?
— Оставь нас, лживый посланец, — сказал Лэг. — Уходи от нас, о, Хадуэлл. Ты недостоин даже смерти.
— Ладно! — терпение Хадуэлла лопнуло. — Ухожу! Не останусь ни за какие коврижки. Ухожу. Ты со мной, Меле?
Девушка вздрогнула, взглянула на Хадуэлла, затем — на Лэга. Повисла тяжелая тишина.
— Вспомни об отце, Меле, — молвил наконец жрец. — Вспомни о вере предков.
Меле гордо вскинула маленький подбородок.
— Я замужняя женщина. Пошли, Ричард.
— Молодец, — кивнул Хадуэлл, и они поспешили к звездолету.
— Меле! — в отчаянии вскричал жрец, но девушка даже не обернулась. Они поднялись по трапу, тот втянулся вовнутрь, люк захлопнулся, шхуна взлетела.
— Дорогая, мы летим на Землю — мою родную планету, — пояснил Хадуэлл. — Ты увидишь ее своими глазами.
— Обязательно. — Меле не отрывала глаз от россыпей звезд на черном бархате космоса.
Где-то среди них затерялся ее дом, куда ей уже не вернуться. Но другого выхода не было. Женщина всегда идет за мужчиной, которого любит. И если любит по-настоящему, никогда не теряет веры в него.
Под одеждой Меле нащупала миниатюрный, вставленный в ножны кинжал. Его кончик покрыл медленно действующий, вызывающий ужасные боли яд. Кинжал передавался по наследству из поколения в поколение.
— Теперь я не буду терять попусту время, — продолжал Хадуэлл. — Ты вдохновишь меня на великие дела. Ты будешь гордиться мною, дорогая.
Меле согласно кивала. Когда-нибудь, думала она, Хадуэлл искупит грех перед ее отцом. Возможно, уже в следующем году. И тогда он получит от нее самое дорогое, что может дать женщина своему мужчине.
Мучительную смерть.