Джессика, много говорившая и про себя, и про свой колледж, в котором она училась на… геолога. Нет, серьёзно, геолога, поведала Гарри достаточно много интересных вещей. Мародёры вели своих знакомых по Лондону. А ночной Лондон это вам не какой–нибудь ночной мелкий городишка — город и не думал спать. Работали почти все магазины, на дороге было полно машин, по улицам прогуливались или спешили по своим делам люди. Было светло, словно днём, от фонарей, фар, от витрин и вывесок. Гарри, обозревая это, спросил Бродягу:
— Хм… Сириус, друг мой, но куда ты нас ведёшь?
— Увидишь, мой юный падаван, — улыбнулся Блэк. Последнего слова Гарри не понял, но решил пока не переспрашивать, что бы не показаться неучем перед девушками.
Сириус уверенно шёл вперёд, и через пять минут вывел всю компанию к набережной Темзы.
Река Лондона была превращена в красивое зрелище — по берегам тянулись фонари, на самой реке курсировали речные трамвайчики с иллюминацией, так что выглядело это всё… феерично.
— Красиво, — мечтательно сказала Джессика, глядя на эту картину. Сириус подошёл к набережной и, положив руки на парапет, заговорил:
— Когда я был здесь в последний раз, тут было меньше света. Но так намного лучше.
— Трудно не согласиться, — сказал Люпин, тоже рассматривая окружающий городской пейзаж.
Девушки так же наслаждались ночным воздухом, но Сириус продолжил:
— Но, по–моему, тут становится холодно.
Я, поняв, куда он клонит, зябко поёжился. Ремус не поняв смысла, выразительно поднял бровь. Дама, что шла под руку с Сириусом, сказала:
— Ох, прошу прощенья, но мы живём в общежитии при институте, и не можем пройти так поздно, — изобразила она разочарование. Сириус только того и ждал:
— Тогда мы можем отогреться у меня дома, в Блэк — Хаус. Гарри?
— Да, ты прав, становится холодно. Такси? — спросил я, и чуть сжал руку Джессики. Та, к моему удивлению, улыбнулась мне.
— Я вызову, — Ремус пошёл вперёд, к дороге и уже через несколько минут мы ехали на площадь Гриммо…
Гермиона Джин Грейнджер с утра написала письмо директору Дамблдору, что потребовало от неё найти в себе смелость. Для неё это как написать личное письмо премьер–министру или принцу Уэльскому. Она много думала, сидя в своей комнате, поэтому, была вынуждена признать некоторые вещи, которые открылись ей, после того как она отказалась от аксиомы «Раз Гарри мой друг, то ему нужны мои советы». Гермионе было немного стыдно за то, что они недопонимали друг друга, и за то, что она относилась к Гарри как к младшему по возрасту, по опыту и знаниям. Произошедшее показало ей, что это было эгоизмом с её стороны. Хотя Уизли всё так же нуждался в её опеке, потому как сам был решительно настроен и далее учиться вкривь и вкось. Хотя мозги у него были, но он нарочно не использовал их по назначению, и был рад, что умная Гермиона всё решает за него и наставляет на путь истинный, делая за него домашние задания и давая списывать Эссе.
Гермиона села за стол и начеркала короткое письмо директору, в котором выразила сожаление о том, что они с Гарри недопоняли друг друга и желание встретиться с другом: «Он же живёт в Лондоне, как и я?» — написала она в конце письма, и отправила его со своей совой директору. Сова отсутствовала несколько часов, письмо Гермиона написала, когда светало за окном, а сейчас было десять часов утра. Гермиона удивилась, когда на заднем дворе послышался хлопок аппарации, и прильнула к окну. На заднем дворе дома Грейнджеров она обнаружила самого, одетого в свою нелепую цветастую мантию со звёздочками и полумесяцами. Гермиона, тут же кубарем слетев с лестницы, открыла дверь своему директору, не забыв поприветствовать его:
— Директор?! Доброе утро!
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — Дамблдор улыбнулся Гермионе и спросил: — Позволишь старику войти?
— Да, да, конечно, проходите, — сказала, почему–то волнуясь Гермиона и открыла перед директором дверь нараспашку. Дамблдор, улыбнувшись себе в усы, прошёл внутрь, забавно придерживая подол своей мантии. «Судя по её цветастости, Дамблдор в хорошем настроении» — промелькнула мысль в остром аналитическом уме мисс Грейнджер.
Директор вошёл в дом и спросил:
— Мисс Грейнджер, вы написали мне письмо сегодня утром, и просили встречи с Гарри…