Довольно оригинально и органично. Вот это и увидели все пришедшие на платформу, взглянув на мальчика-который-выжил. Ну и плюс то, что я избавился от очков, нормально уложил волосы, а не как раньше – «клерк». Хотя в планах у меня определённо не было соблазнять хогвартских девушек, всё равно от их колких взглядов в мою сторону было никуда не деться. А некоторые награждали подобными взглядами и Сириуса, но, то семикурсницы – дамы совершеннолетние и они вполне могут рассчитывать на что-то, учитывая, что Сириус, так же, иногда замечал их, улыбаясь некоторым девушкам.
- Знаешь, Гарри, всё-таки надо иногда выбираться сюда, тебя, охламона, провожать, - задумчиво сказал Сириус, глядя на одну семикурсницу. С равенкло, кажется...
- Да, тебе бы только провожать. Впрочем, всё равно лучше встречай, эти сейчас уезжают, и точно не с тобой, - сказал я ехидно.
- Вот же, блин, сумеешь подбодрить! - изобразил обиду Сириус, ухмыльнувшись.
- Так, хватит тут о женщинах, кажется она... - сказал Ремус. За его спиной, со стороны платформы шла Гермиона. Как всегда, целеустремлённая, немного растрёпанная и в строгой одежде, что выглядело немного комично, учитывая, что причёска её хоть и была уложена, но всё-таки растрёпана.
Гермиона, заметив, что мы втроём на неё смотрим, немного порозовела, но потом уверенным шагом подошла, поздоровавшись с Сириусом и Ремусом:
- Здравствуйте, Бродяга, Лунатик... - Гермиона после нескольких посещений нашего скромного мародёр-менора с трудом, но стала звать нас всех по прозвищам. Это была маленькая победа над её детскими недостатками в виде безграничной веры и уважения к старшим.
- О, и вам, Трикс, приветики! - от души улыбнулся Сириус.
Пожалуй, мне стоит для начала объяснить поведение крёстного.
Дело было пару дней назад – Гермиона зашла к нам, исключительно, чтобы посидеть в библиотеке Блэков...
Да, Сириус тогда решил, что негоже даме быть белой вороной в мужском коллективе и полез к Гермионе с книгами и бумагами - захотел вычислить её анимагическую форму, дабы поупражняться в остроумии, придумывая прозвище.
Ремус так же присоединился, но уверил Гермиону, что исключительно ради того что бы вспомнить, как это делается... Хоть никто ему не поверил, уж очень хитёр был, но Гермиона смиренно смолчала. А потом и для меня и для неё начался ад кромешный. Ну, для меня – точно, ибо замерять всякие параметры организма, внося их в формулы и проводить расчёты... то ещё удовольствие. Гермиона даже не сопротивлялась, только бросала на меня недовольные взгляды, когда крёстный надоедал ей. А Ремус тем временем заносил цифры на бумагу. Через несколько минут всё закончилось и мы сели за расчёты, сверяясь с книгами Сириуса. После получаса напряжённой умственной работы, всё-таки вычислили требуемое. Да, вычислили, что Гермиона... кто бы сомневался, сова. Причём стрикс, (Неясыть) но поскольку так слишком банально, то первую букву убрали. Стала она у Бродяги и Лунатика именоваться Трикс. Странно, не правда ли? Но я вообще молчал, учитывая, что моя анимагическая форма далека от папиного оленя.
После долгих мучений, пошли вниз, отметить это дело, где и обмыли новое прозвище Гермионы. Сама она пыталась протестовать... немного. Но быстро сдалась.
- Бродяга, сколько раз говорить...
- Как хочу, так и называю! К тому же такая традиция! Сохатый, ты что стоишь? - обратился он ко мне.
За нашим разговором мы и не заметили, что стали привлекать совсем ненужное внимание, причём ещё больше чем раньше.
- Эм... Трикс, давай уже скроемся в купе, - сказал я, глядя, что окружающие пялятся на нашу компанию – кто открыто, а кто – делая вид, что именно вагон рядом с нами их заинтересовал более всего на свете.
Гермиона, тяжело вздохнув под взглядами старших мародёров, согласно кивнула.
Сириус и Ремус правильно поняли, что Гермиона моя единственная подруга, по крайней мере была ей до этого лета, а возможно, в будущем и что-то большее... Так что «на гора», устроив мне вечеринку с торжественным принятием в мародёры, прихватили и Гермиону. Или как её теперь называли «Трикс». Это было звучно и гораздо короче чем «Гермиона», так что именовалась она только так. Постепенно начала привыкать, когда мы не на людях, общаться, используя мародёрские прозвища или «позывные».
- Бродяга, Лунатик, тогда мы пошли, - Гермиона кивнула им. Я же, взяв её багаж, понёс следом. Сзади нам махал рукой Сириус, а Ремус ограничился только напутствием:
- Осторожней там, нам новые мародёры не нужны! - от его восклицания на пол платформы Гермиона стала стремительно краснеть. Посмотрев на это, я обернулся и воздал по заслугам:
- И щеночки тоже, так что вы двое... поаккуратней, ладно? - Сириус, слушавший перепалку, рассмеялся лающим смехом, а Ремус кивнул, и с улыбкой ответил:
- Туше, Гарри.
С точки зрения постороннего человека наш разговор совершенно не имел смысла – при чём тут «мародёры»? про каких «щеночков» речь? Вообще абракадабра какая-то. Для того и шифровались.
Гермиона, повернувшись ко мне, сказала рассерженно и тихо:
- Как тактично с его стороны, я в восхищении! На всю платформу...
- Сказал, чтобы мы не вербовали новых мародёров. Да ладно тебе, Гермиона, всё равно никто ничего не понял. Даже если прислушивались. К тому же... он прав, осторожность никогда ещё не была лишней.
Если убрать из фразы контекст, то получался девиз Гермионы, так что возразить ей было нечего. А контекст – не для чужих ушей. После того случая с попойкой мы ведь снова занялись сексом, причём уже почти осмысленно и в спальне, как белые люди... Тогда-то Сириус и начал меня подкалывать, причём, совершенно беззлобно, но часто. «Голубки», «парочка», и так далее и тому подобное. На меня это не действовало, а вот Гермиона заливалась краской, понимая, что её отношения со мной на виду у них. Лунатик, он же профессор Люпин, скромно молчал или даже осаживал Сириуса, зарабатывая благодарные взгляды от Трикс.
Вот такое выдалось безумное-безумное лето с оттенками отношений и даже со знакомством с двумя прекрасными девушками. Флёр... после прошедшего праздника у неё было сложнее о ней не думать, но на моё удивление, Гермиона не питала к Делакур ненависти, что было более чем странно. Вейла была прекрасной девушкой во всех отношениях, но до постели мы так и не дошли, хотя были в опасной близости от того, что бы всё-таки согрешить. Но нет, то ли я не захотел, то ли она испугалась... в общем, нацеловавшись вдосталь и выслушав признания в любви, я покинул радостную француженку. Она обещала, что мы ещё увидимся, но не говорила, как и когда.
Запрыгнув на ступеньку Хогвартс-экспресса и подняв багаж, я подал руку даме, заслужив от Гермионы благодарный взгляд, а после мы отправились под предводительством Гермионы искать свободное купе. Таковое нашлось быстро, буквально первое попавшееся, куда Гермиона и зашла, а я и багаж – следом. Мой был в волшебном сундуке... надо бы и Гермионе такой подарить, у неё день рождения скоро, пятнадцать лет. Не абы что, всё-таки своеобразная дата. После того как мы расселись, послышался свист паровоза. Успели к самому отправлению. В коридоре топали ноги, спешно заходили ученики, в том числе и будущие. Ещё через минуту послышался свист паровоза, и люди забегали быстрее. Потом мы всё-таки поехали. Гермиона, вздохнув, вынула из своего багажа книгу и принялась за чтение, а я, за неимением занятия, разглядывал её. Да, мой взгляд ей надоедал, но надо же что-то делать?