Подойдя к одной огромной голове, он заглянул в зияющую полость рта и начал считать зубы. Их количество либо подтвердило бы, либо опровергло их с Дрейком теорию. Надеясь на ошибку, он вторично пересчитал зубы. Нет, никакой ошибки не было.
— Так я и думал, — сказал он, вытирая пот со лба. — Все это неправильно.
— Разве такое уродливое животное, как это, может быть правильным? — спросил Андерсон.
— В природе — всегда. По крайней мере, судя по ископаемым останкам, они неизменно соответствуют своему типу. Что бы вы сказали о человеке с сорока восемью зубами вместо обычных тридцати двух?
— Как практичный моряк, — сказал капитан, — я бы посоветовал ему сходить к дантисту и удалить лишние зубы. Это избавило бы его от сильной зубной боли в открытом море.
— С этим парнем ничего не получилось бы. Потребовался бы отбойный молоток, чтобы извлечь у него восемь лишних коренных зубов.
— Возможно, — с надеждой в голосе предположил Дрейк, — этот зверь — урод, каприз природы. Осмотрите другого. Вокруг их полно валяется.
— Да, но я не вижу ни одного представителя того же вида. Это еще один любопытный момент. Насколько я могу судить, во всем этом рагу имеется не более дюжины экземпляров каждого вида.
— А разве вон тот не такого же сорта? — спросила Эдит, указывая на более крупное животное, напоминавшее монстра с лишними зубами.
Доктор оглядел зверя, застывшего в предсмертной агонии.
— Думаю, ты права, — сказал он. — Нужно посчитать его зубы.
Цифры сошлись. И у этого чудовища было на восемь коренных зубов больше, чем должна была отпустить ему природа.
— Это решает дело, — пробормотал доктор, усаживаясь на предательски податливый хвост умершей рептилии.
— О, посмотри, ты весь испачкался! — воскликнула Эдит. — Встань. Ты не можешь вернуться на корабль, пока не сожжешь свою одежду.
— Одежда не имеет значения в таком кризисе. Наука прогнила до самого фундамента.
— Это не причина сидеть в подвале, — парировала Эдит. Ее маска сдвинулась, что естественным образом объясняло некоторую суровость девушки.
— Если это наука, — заметил Дрейк, — то я согласен. Здесь гниль от подвала до чердака.
— Не валяйте дурака. Я полагаю, что вы о многом уже догадались, а значит, должны быть в состоянии оценить, что все это может означать. Дело серьезное. Держу пари, ни одно из этих созданий не является тем, чем ему следует быть. На первый взгляд, каждое похоже на свой предполагаемый тип. Но когда вы присмотритесь к ним внимательнее и начнете применять научные методы, вы обнаружите, что все они представляют собой либо деформации, либо новые виды. В целом, выглядит так, словно природа практиковалась, забыв основы своего искусства.
— Однако ваша теория, — сказал Дрейк, — состоит не в этом, не так ли?
— Нет, — признался доктор. — Но если отбросить все теории в сторону, факты могут либо подтвердить, либо опровергнуть мое утверждение о том, что эти животные не такие, какими их должна была создать природа. Проведем решающий тест. Видите вон ту синюю скотину, похожую на пузатого крокодила? Нет, не ту, что с трехфутовым шипастым гребнем на спине, а другую, у которой под челюстью свисают красные мешки. Хорошо. Согласно всему, что мы знаем об анатомии ископаемых организмов, это животное было сравнительно безвредным. Его единственным оружием являлись зубы и когти. Я не знаю, что означают эти непристойно раздутые мешки — мы не встречали таких в найденных до сих пор ископаемых останках. Я также не могу сказать, является ли красный их естественным цветом или результатом более быстрого разложения после того, как с них стекла вся нефть. На этом мы заканчиваем предположительную идентификацию.
Исходя из формы головы и морды этого зверя, — продолжал Лейн, — я подозреваю, что при жизни он был ядовитым. Настоящее животное, то, что мы встречали в слоях окаменелостей, было безобидным, как ручной червяк. Пойдем и проверим. Если над злобными клыками этого зверя находятся ядовитые железы, вопрос будет решен в пользу какой-то рептилии, совершенно неизвестной науке.
Доктор подвел остальных к ухмыляющейся морде. Огромная пещера рта была распахнута, открывая единственный пятифуговый ряд зубов с каждой стороны десен. Доктор стал осматривать эти желтоватые кинжалы, обнаженные оскалом сухих чешуйчатых губ. Тщательно выбрав подходящий клык, Лейн нашел самый большой камень, который только смог поднять, и со всей силы метнул его в зуб. Камень отскочил, как кругляш от кирпичной стеньг.