Макгрегор лишь молча кивнул, выжидая.
Пит напрягся, точно ему предстояло сдавать устный экзамен без подготовки, и нервно перелистал страницы рукописи. То, чего не отметило зрение, обнаружило осязание.
— Странная бумага, — заметил он. Все четыре обреза листа были неровными, словно их оторвали от перфорированного края. — Я слышал, что есть бумага для машинки, которую продают в рулонах, и тогда машинка постоянно заправлена бумагой, а законченный лист можно оторвать. Но в этом случае у листа остались бы два гладких края.
— Верно, — кивнул Макгрегор. — Я тоже этого не понял, но заметил. Смотри дальше.
Через пару минут Пит сказал:
— Он пользуется лентой высшего качества.
Он так и не понял, что заставило его это отметить — возможно, легкое чувство вины за безобразно изношенную ленту в своей машинке.
— Такая лента называется «пленочной», — пояснил Макгрегор. — Ее используют для юридических документов и прочих текстов, которые, возможно, придется фотографировать. Ее трудно купить, и она безбожно дорогая, потому что одноразовая. До сих пор мне никогда не присылали рукописей, отпечатанных с помощью такой ленты.
— Ты уже проводил расследование, — обвиняюще проговорил Пит.
— Виновен по всем пунктам. Могу еще добавить, что один из лучших детективов Нью-Йорка рассматривал эти страницы, но не смог определить название использованного шрифта. В его коллекции такого не оказалось. Это его настолько удивило, что он даже не прислал мне счета.
— «Все страньше и страньше»…
— Вот-вот. Он даже заметил нечто, что я непростительно пропустил. Ты тоже не заметил, но если я ткну тебя носом, ты сам удивишься, насколько это очевидно.
Пит тупо уставился на страницу перед собой.
— Ладно, сдаюсь.
— Взгляни на правый край текста.
— Боже мой! Он же выровнен! — Питу захотелось дать себе пинка за то, что он не заметил этого сразу. У всех его машинописных страниц правый край текста был неровный, но страницы этой рукописи выглядели настолько красиво и естественно, что эта особенность ускользала от внимания.
— Так, прекрасно. И опять-таки, я знаю устройство, при помощи которого можно добиться такого эффекта, но его трудно раздобыть, и… к чему вообще такие хлопоты? Результат смотрится красиво, верно, но таких усилий не стоит.
— Как сказать… — Пит уселся на кровати и достал сигарету — ему потребовалось успокоить нервы. Он постучал торцом сигареты по тумбочке, уплотняя табак; сигареты с фильтром казались ему какими-то женственными, а дым, прошедший через фильтр, по вкусу напоминал опилки. После нескольких глубоких затяжек он сказал; — Не знаю, кто такой Гордиан, но вряд ли он телепат.
— Почему? — Макгрегор взглянул на него поверх очков.
— Вовсе не поэтому. — Он махнул на лежащую рядом рукопись. — Это лишь подтверждает вывод, к которому я пришел по дороге сюда… насчет «Реакций».
— Какому же?
— Ну… как бы это выразить?.. Словом, примерно так: в рассказе, который ты напечатал, есть нечто большее, чем я пока в него вложил. Идеи, обстановка и даже имена совпадают, но в рассказе есть та глубина проработки деталей, о которой я даже думать не стал бы, пока не начал работать над ним всерьез.
— Ну, и… к какому же выводу ты пришел?
— Я? Лучше и не говорить. — Пит покачал головой. — Я скорее поверю в телепатию.
Тут он впервые увидел разгневанного Макгрегора.
— Если ты отвергаешь факты, — взревел редактор, — то с чем будешь работать дальше? Гадать на картах или на овечьих потрохах?
— Так нечестно, — запротестовал Пит, чувствуя, что краснеет. — И вообще, все это невозможно.
— Ах, невозможно? Тогда почему мы сейчас в Лос-Анджелесе?
У Пита не нашлось достойного ответа. Макгрегор смягчился и похлопал его по плечу.
— Сегодня мы все равно ничего сделать не сможем. Возможно, что-то прояснится после встречи с Гордианом. А пока, думаю, нам лучше лечь спать. Мои биологические часы еще идут по времени Восточного побережья.
— Что ж, справедливо, — согласился Пит.
Но заснул он еще очень нескоро.
* * *— И это четвертый по величине город страны? — изумленно спросил Макгрегор, когда Пит миновал аэропорт, направив машину на юг по бульвару Сепульведа.
— Вообще-то, нет. Если верить карте, что лежит у тебя на коленях, это самостоятельный город Эль-Сегундо.
На восточной стороне Сепульведы виднелись улицы и дома; на западной же — заросшее сорняками поле, побуревшее под летним солнцем.