Он заметил в зеркале у себя за спиной какую-то тень, но прежде чем начал поворачивать голову назад, его схватили, развернули и прижали к стене возле унитазов. Он больно трахнулся о стену, с головы слетела фуражка, а прямо перед ним всплыла круглая, раскрасневшаяся физиономия Дэнфорда Китона.
— Ты что, черт бы тебя побрал, себе думаешь, Риджвик? — спросил тот.
Норрис совсем забыл про квиток, который он засунул под «дворник» на ветровом стекле «кадиллака» Китона прошлым вечером. Теперь он все вспомнил.
— Отпустите меня! — сказал он, пытаясь сохранить в голосе достоинство. Вместо этого у него вышел взволнованный писк. Он почувствовал, как кровь приливает к щекам.
Каждый раз, когда он злился или бывал напуган — а сейчас присутствовало и то, и другое, — он краснел, как девчонка.
Китон, который был выше Норриса на пять дюймов и на добрую сотню фунтов тяжелее, как следует встряхнул полицейского, а потом отпустил его. Он вытащил из кармана квиток и сунул его Норрису под нос.
— Твоя фамилия стоит на этой чертовой штуке или нет? — рявкнул он так, словно Норрис уже пытался отрицать это.
Норрис Риджвик прекрасно знал, что это его подпись — оттиснутая резиновой печаткой, но вполне разборчивая — и что квиток вырван из его квитанционной книжки.
— Вы припарковались в неположенном месте, — сказал он, отходя от стены и потирая затылок. Черт, там теперь обязательно вскочит шишка, подумал он. Когда первый испуг прошел (а Зануда, что уж тут говорить, сумел нагнать на него страху), стала расти злость.
— В каком?
— В неположенном месте! — проорал Норрис. «А кроме того, Алан сам велел мне выписать этот квиток», — хотел было добавить он, но удержался. К чему доставлять этой жирной свинье удовольствие и давать слабину? — Вас уже предупреждали об этом, За... Дэнфорд, и вы это прекрасно знаете.
— Как ты меня назвал? — зловеще спросил Дэнфорд Китон. Красные пятна размером с бутоны роз, проступили у него на щеках и скулах.
— Квиток действителен, — сказал Норрис, не обращая внимания на последний вопрос. — И, на мой взгляд, вам лучше оплатить его. И скажите спасибо, что я не штрафую вас за оскорбление офицера полиции!
Дэнфорд рассмеялся так, что чуть не дрогнули стены.
— Я не вижу здесь никакого офицера полиции, — сказал он. — Я вижу лишь тощий кусок дерьма в обертке от прошлогоднего бифштекса.
Норрис нагнулся и поднял фуражку. Кишки у него сводило от страха — никто не пожелал бы себе Дэнфорда Китона в качестве врага, — а злость превратилась в ярость. Руки дрожали. Он выждал секунду, чтобы аккуратно надеть на голову фуражку.
— Можете поговорить об этом с Аланом, если хотите...
— Я говорю с тобой!
— ...А я разговор с вами закончил. Штраф заплатите в течение тридцати дней, Дэнфорд, или нам придется задержать вас. — Норрис выпрямился в свой полный рост —пять футов шесть дюймов — и добавил: — Мы знаем, где вас найти.
Он направился к выходу. Китон с лицом, уже слегка напоминавшим закат после ядерного взрыва, сделал шаг вперед, чтобы преградить ему путь. Норрис остановился и предостерегающе выставил палец.
— Если вы коснетесь меня, Зануда, я посажу вас в камеру. Я не шучу.
— Ладно, будь по-твоему, — произнес Китон странным, бесцветным голосом. — Будь по-твоему. Ты уволен. Снимай с себя эту форму и начинай подыскивать другую ра...
— Нет, — раздался голос за их спинами, и они оба обернулись. На пороге мужского туалета стоял Алан Пэнгборн.
Китон сжал руки в жирные белые кулаки.
— А ты в это не лезь.
Алан вошел внутрь, и дверь за ним тихо захлопнулась.
— Нет, — сказал он, — это я велел Норрису выписать квитанцию. И еще я сказал ему, что собираюсь замять это дело перед встречей с выборными. Дэн, это всего лишь квиток на пять долларов. Какая муха тебя укусила?
В голосе Алана звучало удивление. Он и был удивлен. Зануда и в лучшие времена не отличался покладистым нравом, но такой срыв был перебором даже для него. С самого конца лета парень казался явно не в себе, просто на грани помешательства — Алан часто слышал издалека его крики на собраниях комитета выборных, — и в глазах у него часто мелькало выражение затравленного зверя. У Алана мелькнула мысль, а не болен ли Китон, но он решил поразмыслить над этим как-нибудь в другой раз, попозже. Сейчас же ему предстояло разобраться с довольно поганой ситуацией.