— Шеф... гхм... Пэнгборн... — начал он.
Роуз был одним из тех дремучих баптистов, которые начинают жевать окончания слов, когда испытывают эмоциональный накал.
— Вы позволите мне побеседовать с вами?
— Если вы не возражаете, через пять минут, преподобный Роуз. Мне нужно закончить одно срочное дело.
— Это... гхм... чрезвычайно важно.
Да уж, ясное дело, подумал Алан, а вслух сказал:
— Значит, договорились. Через пять минут.
Он распахнул дверь и втолкнул Китона в свой кабинет, прежде чем преподобный Уилли, как любил называть его отец Бригем, успел вымолвить хоть слово.
5
— Это он насчет Ночи Казино, — сказал Китон, когда Алан закрыл за собой дверь в кабинет. — Помяни мое слово. Отец Джон Бригем — тупоголовый ирландец, но, как бы там ни было, он все-таки получше этого. Роуз просто чванливый осел.
Вот и вся суть, стоит лишь назвать вещи своими именами, подумал Алан и сказал:
— Садись, Дэнфорд.
Китон сел. Алан обошел свой письменный стол, вынул злосчастный квиток и порвал его на мелкие кусочки. Обрывки он бросил в мусорную корзину.
— Вот так. Идет?
— Идет, — сказал Китон и привстал, собираясь идти.
— Нет, задержись-ка еще на минутку.
Густые брови Китона сдвинулись под высоким розовым лбом, предвещая грозу.
— Пожалуйста, — добавил Алан.
Он уселся в свое вертящееся кресло; его руки по привычке сдвинулись и попытались изобразить птицу; Алан вовремя пресек это поползновение и усилием воли заставил их мирно улечься на промокашку.
— На следующую неделю у нас назначена встреча выборных для согласования бюджетных вопросов перед городским собранием в феврале, и... — начал Алан.
— Ну назначена, — прорычал Китон.
— ...И это чистая политика, — продолжал Алан. — Я это знаю, и ты это знаешь. И я только что разорвал действительную квитанцию исключительно по политическим соображениям.
На лице Китона заиграла легкая улыбка.
— Ты живешь в этом городе достаточно, Алан, чтобы знать, как дела делаются. Рука руку моет.
Алан выпрямился в кресле, и оно издало легкий скрип — этот звук иногда снился ему по ночам после долгих и тяжелых дней. Вроде того, каким обещает быть сегодняшний.
— Да, — согласно кивнул он. — Рука руку моет. Но до поры до времени.
Брови Китона снова сдвинулись.
— Что это значит?
— Это значит, что даже в маленьких городках есть область, где заканчивается всякая политика. Должен напомнить тебе, что я не назначенный чиновник. Выборные могут контролировать все рычаги и фонды, но избиратели голосовали за меня. И выбрали они меня, чтобы я защищал их, соблюдая и поддерживая закон. Что я и пытаюсь делать.
— Ты что, хочешь запугать меня? Если так, то...
И тут как раз раздался гудок на фабрике. Звук его в кабинете был приглушенным, но все равно Дэнфорд Китон подскочил как ужаленный. Глаза его моментально вытаращились, а пальцы намертво вцепились в подлокотники кресла.
Алан снова удивился. Он стал пугливым, как необъезженная кобыла. Что за чертовщина с ним творится?
И тут впервые в голову ему закралось смутное подозрение: а не завяз ли мистер Дэнфорд Китон, который стал главным выборным Касл-Рока задолго до того, как Алан услышал про существование такого городка, в чем-то не совсем благовидном.
— Я не запугиваю тебя, — сказал он.
Китон начал понемногу отходить, но очень медленно... словно боясь, что гудок может повториться и снова напугать его.
— Это хорошо. Потому что дело тут не только в рычагах управления, шериф Пэнгборн. Совет выборных вместе с тремя окружными инспекторами имеет право утверждать назначения — и увольнения — заместителей шерифа. Среди всех других прав, о которых, я уверен, тебе прекрасно известно.
— Реально это только на бумаге.
— Да, так всегда было, — согласно кивнул Китон и вытащил из кармана сигару «Рои-Тан». Он повертел ее в пальцах, хрустя целлофановой упаковкой. — Но это не значит, что так все и должно оставаться. .
«Кто теперь кого запугивает?» — подумал Алан, но не высказал этого вслух, а лишь снова откинулся в кресле и взглянул на Китона. Китон несколько секунд выдерживал его взгляд, а потом перевел глаза на сигару и принялся сдирать с нее обертку.
— В следующий раз, когда ты поставишь машину в неположенном месте, я сам выпишу тебе штраф, и эта квитанция порвана не будет, — сказал Алан. — А если ты еще раз дотронешься до одного из моих заместителей, я привлеку тебя за нападение на официальное лицо независимо от того, сколько так называемых прав утверждать кого-то или не утверждать есть у выборных. Потому что на меня никакая политика не распространяется. Ты меня понял?