Брайан, кое-что знавший о тентах и навесах, и сам восхитился. Это был единственный настоящий тент на Мейн-стрит, и он придавал новому магазину совершенно особый вид. Слово «фальсифицированный» в словарном запасе Брайана отсутствовало, но он тут же понял, что ни один магазин в Касл-Роке не выглядел так, как этот. Тент делал его похожим на магазин, который можно увидеть разве что по телевизору. В сравнении с ним «Западное авто» напротив выглядел провинциальным и безвкусным.
Когда Брайан пришел домой, его мать, сидя на диване, смотрела «Санта-Барбару» и поедала кремовый торт, запивая его диетической кока-колой. Мать всегда пила диетическую содовую, когда смотрела дневные сериалы. Брайан толком не понимал, почему диетическую, если учесть, что именно она запивала, но он подозревал, что спрашивать ее об этом было бы не совсем безопасно. Она могла даже раскричаться, а когда его мать начинала кричать, не так и глупо было поискать себе надежное укрытие.
— Эй, ма! — позвал он ее, кинув учебники на столик в прихожей и доставая молоко из холодильника. — Угадай, что я скажу? На новом магазине сделали навес.
— Кого услали в лес? — раздался ее голос из комнаты.
Он налил себе молока и подошел к двери в гостиную.
— Навес, — сказал он. — У нового магазина, там, на улице.
Она выпрямилась, нашарила дистанционный пульт и выключила у телевизора звук. На экране Эл и Коринн продолжали обсуждать свои санта-барбарские дела в их любимом санта-барбарском ресторане, но теперь лишь умеющий читать по губам смог бы разобрать, о чем они говорят.
— Что? — спросила она. — У этого «Самого необходимого»?
— Угу, — сказал он и отпил молока.
— Не хлюпай, — раздраженно произнесла она, запихивая остатки торта себе в рот. — Это звучит отвратительно. Сколько раз я тебе говорила?
«Примерно столько же, сколько ты говорила, чтобы я не болтал с набитым ртом», — подумал Брайан, но ничего не ответил. Держать язык за зубами он научился еще в раннем возрасте.
— Прости, мам.
— Что за навес?
— Зеленый.
— Алюминиевый или из стружки?
Брайан, чей отец работал продавцом в компании «Дик Перри — двери и отделочные работы» в Саут-Пэрисе, хорошо понял, что она имеет в виду, но если бы навес был такого сорта, он вряд ли бы вообще заметил его. Навесы из прессованной стружки и алюминия стоили четвертак за дюжину в базарный день. У половины домов в Роке над окнами нависали такие карнизы.
— Ни тот, ни другой, — объявил он. — Матерчатый. Кажется, парусина. Выдается вперед, поэтому тень прямо под ним. И круглый — вот такой. — Он обвел руками (осторожно, чтобы не пролить молоко) полуокружность. — А на конце написано название. Просто жуть берет.
— Ну, разрази меня гром!
Это была фраза, которой Кора обычно выражала свое возбуждение или крайнее раздражение. Брайан сделал осторожный шаг назад на случай последнего.
— Как ты думаешь, что там будет, ма? Может, ресторан?
— Не знаю, — сказала она и потянулась к телефону на столике. Чтобы взять его, ей пришлось подвинуть кота Скайблза, программу телевидения на неделю и большую бутылку диетической колы. — Но звучит погано.
— Мам, а что значит «Самое необходимое»? Это похоже на...
— Не приставай ко мне сейчас, Брайан. Мама занята. Там в хлебнице лежат галеты «Чертов пес», можешь взять одну, если хочешь. Но только одну, а то испортишь себе ужин. — Она уже набирала номер Майры, и сейчас они примутся с большим энтузиазмом обсуждать зеленый навес.
Брайану не хотелось «чертовых псов» (он очень любил свою маму, но иногда, глядя, как она ест, терял аппетит), и он уселся за кухонный стол, достал учебник математики и принялся решать задачи — он был умным, сообразительным парнишкой и в школе не успел закончить лишь домашнее задание по математике. Методично разбираясь с десятичными дробями, он прислушивался к телефонному разговору. Мать снова говорила Майре, что скоро у них появится еще один магазин с распродажей старой вонючей парфюмерии и портретов чьих-то давно умерших родственников, и это просто стыд и срам — смотреть, как подобные штучки появляются и исчезают. Слишком много развелось таких людей, говорила Кора, чья цель в жизни — заграбастать побольше денег и убежать. Рассказывая про навес, она говорила так, словно кто-то поставил его специально, чтобы нанести ей оскорбление, и великолепно в этом преуспел.
«По-моему, она считает, что кто-то обязан ее предупредить, — подумал Брайан, черкая карандашом в тетради. — Точно, вот оно что. Она любопытна — это раз. И ей дали от ворот поворот — это два. Сочетание для нее убийственное». Впрочем, скоро она все выяснит. А когда выяснит, быть может, посвятит и его в эту страшную тайну. А если ей будет не до того, он сумеет все разузнать, подслушав один из ее дневных разговоров с Майрой.