Что ж, подумал он, обойдя очередную тумбу на тротуаре и медленно двинувшись по Мейн-стрит, быть может, она еще передумает. В этом нет ничего невозможного. А может, Лестер Пратт попадет в автомобильную катастрофу или сляжет с опухолью мозга или чем-нибудь еще в том же роде. Может, даже случайно выяснится, что он — наркоман. Мисс Ратклифф никогда не выйдет замуж на наркомана.
Подобные мысли доставили Брайану странное удовольствие, но не перечеркнули того факта, что Хью Прист оборвал его дневные грезы почти у самого их апогея (целования мисс Ратклифф и, наконец-то, прикосновения к ее правой груди, когда они оказываются в «Тоннеле любви» на ярмарке). Как бы там ни было, но сама мысль довольно дикая — одиннадцатилетний мальчишка берет с собой учительницу на окружную ярмарку. Мисс Ратклифф была красива, но еще она была и стара. Однажды она сказала ребятам на дополнительных занятиях по коррекции речи, что в ноябре ей исполнится двадцать четыре.
Итак, Брайан аккуратно сложил по складочкам свою грезу, как складывают хорошо изученный и весьма ценный документ, и засунул ее на заднюю полочку своей памяти, где ей было место. Он собирался оседлать велик и покрутить педали весь остаток пути до дома, но...
Как раз в этот момент он проходил мимо нового магазина, и взгляд его упал на вывеску на двери. Что-то в ней изменилось. Он остановил велосипед и принялся рассматривать ее.
Надпись наверху
БОЛЬШОЕ ОТКРЫТИЕ 9 ОКТЯБРЯ
Приходите вместе с друзьями!
исчезла. Ее сменил маленький квадратный плакатик, красные буквы на белом фоне.
ОТКРЫТО
было написано на нем, и ничего, кроме
ОТКРЫТО.
Сердце у Брайана забилось чуть быстрее.
«Ты ведь не собираешься туда входить, правда? — спросил он самого себя. — Я хочу сказать, даже если он действительно открылся на день раньше, ты ведь не зайдешь туда, верно?»
Почему бы и нет, ответил он самому себе.
Ну... потому что окно все еще замазано. Штора на двери по-прежнему опущена. Если зайдешь туда, с тобой может произойти что угодно. Все, что угодно.
Верно. Вдруг тот, кто хозяйничает здесь, это Норман Бейтс или как там его, который напяливает на себя платья своей матери и режет покупателей. Точ-ч-но!
Ладно, забудем об этом, сказала осторожная часть его рассудка, хотя часть эта «говорила» так, словно заранее знала, что проиграла. Что-то забавное в этом было.
Но потом Брайан подумал о том, как он расскажет матери. Просто небрежно бросит: «Кстати, ма, слышала про этот новый магазин, «Самое необходимое»? Ну так он открылся на день раньше. Я зашел туда и поглядел, что там есть».
Она мигом выключит звук у телевизора — это уж точно! И захочет выслушать подробности!
Эта мысль все и решила. Он опустил подставку на велике, медленно зашел в тень под навесом — под парусиной было как минимум на десять градусов прохладней — и приблизился к двери «Самого необходимого».
Когда он положил руку на большую старомодную латунную ручку, ему пришло в голову, что новую вывеску повесили по ошибке. Она, наверно, была заготовлена для завтрашнего дня, но кто-то случайно повесил ее уже сегодня. До него не доносилось ни звука из-за зашторенной двери; место казалось совершенно безлюдным.
Но раз уж он зашел так далеко, то стоит попробовать повернуть дверную ручку, и... ручка легко подалась. Звякнула защелка, и двери «Самого необходимого» распахнулись.
3
Внутри было сумрачно, но не темно. Брайан разглядел, что здесь установлена внешняя проводка (специализация компании «Дик Перри — двери и отделочные работы») — горят несколько лампочек в плафончиках. Лампочки горели над застекленными стендами, расставленными в большой комнате. Стенды главным образом пустовали, и свет падал в основном лишь на несколько предметов, все же лежавших под стеклом.
Голый деревянный пол бывшего страхового агентства Западного Мэна от стены до стены покрывал роскошный ковер цвета бургундского. Стены были выкрашены краской оттенка яичной скорлупы. Слабый свет такого же цвета, как и стены, пробивался внутрь сквозь замазанное витринное стекло.
Все равно это ошибка, подумал Брайан. Еще даже не разложен товар. Тот, кто по ошибке вывесил на двери табличку «Открыто», оставил и дверь незапертой — тоже по ошибке. В таком случае вежливее всего было бы притворить дверь, сесть на велосипед и уехать отсюда.