Леонид поехал с ней. Крупный, уверенный в себе мужчина лежал на постели и был неестественного воскового цвета. Ему явно нездоровилось. Рядом сидела встревоженная зеленоглазая женщина.
-- Я ничего не сломал, руки и ноги целы. Нечего мне делать в больнице, - говорил он.
Но в голосе уже не было уверенности.
-- Здравствуйте, Леонид Павлович, встала зеленоглазая. - Вот говорю Вадиму, что надо в больницу. Не слушает. Убедите вы его. Про меня хоть и говорят, что я ведьма, колдунья, но людей лечить абсолютно не умею. Вижу только, что Вадиму самому не выкарабкаться, - говорила она. - Вот вспомнила про вас, как вы помогли моим девочкам, и послала к вам Марину. Вадим, поверь, этот человек тебе поможет.
Леонид быстро пробежал руками по животу Вадима, моментально понял, в чем дело. Медлить было нежелательно. Не слушая возражений богатого дачника, он вызвал госпитализацию.
-- У вас, похоже, разрыв селезенки, - сказал он твердым голосом военного медика, не терпящего возражений. - Кровь скопилась в брюшной полости. Нужна срочная операция. Иначе вы умрете.
-- Поедешь сам со мной, - привыкшим к подчинению, но уже слабым голосом приказал дачник.
-- Я тоже провожу тебя в больницу, Вадим, - сказала зеленоглазая. - Марина! Ты с нами?
-- Да, - кивнула жена.
Леонид тогда еще не знал, к кому его позвали, но сам поехал с ним в больницу, чтобы лишний раз не нервировать больного. Позвонил по телефону, срочно собрали бригаду врачей. Вадим потребовал, чтобы оперировал сам Леонид. Богатого пациента спасли в обычной городской больнице. И только после операции Леонид от Генриетты Ивановны узнал, кого они резали и шили. Это был известный в преступном мире Вадим Серебров, он же фактический хозяин города. "То-то все засуетились, забегали, когда я его привез" - подумал Леонид. Усталый мужчина вышел в рекреацию. Там сидели жена Сереброва и зеленоглазая Алина. Жена бросилась посмотреть на мужа, которого вывозили из операционной, а Алина подошла к Леониду и тихо произнесла:
-- Простите, Леонид Павлович, что посоветовала к вам обратиться, но пожалела я Вадима. Может, дала бы ему поупрямиться, умер бы к утру. Спасибо кто-нибудь мне сказал за это. Многие бы вздохнули с облегчением. Но я так не могу. Живой все-таки человек. А вам, Леонид Павлович, я очень благодарна за моих девочек. Спасибо еще раз.
-- Да так, у вас пустяк был.
-- Не скажите, - улыбнулась зеленоглазая, - когда болеют дети, это не пустяк. Это страшно для матери. Я вообще теряю всякое самообладание, когда моим девочкам плохо. Я это знаю. Просто перестаю соображать. Вы успокоили меня и мужа моего. Но я хотела не об этом сказать: старайтесь реже пересекаться с Вадимом, не соглашайтесь дружить с ним. Вы умный человек, я надеюсь, вы меня поняли. Я от души это говорю. А сейчас поезжайте домой. Я знаю, что Вадим будет вас требовать к себе, но я его успокою. Я это умею. Так что спокойно отдыхайте, вы заслужили.
Леонид выслушал, но ничего отвечать не стал. И преступники порой болеют и превращаются в беспомощных людей. Серебров же, благополучно выздоровев, считал, что жизнью обязан только Леониду. Негласный хозяин города очень хотел отблагодарить врача, предложил купить хорошую машину по невысокой цене. Вадим сначала пытался подарить машину, но Леонид, вспомнив слова Алины, решительно отказался. Тогда Серебров, было, обиделся, не привык он, чтобы отказывались от его подарков, но присутствующая при этом разговоре все та же Алина посоветовала:
-- Не возьмет Леонид Павлович такой подарок, Вадим. Поверь ведьме. Продай лучше ему недорого какую-нибудь другую. Не новую, но в хорошем состоянии. Все-таки несправедливо: такой хороший доктор и на автобусе на работу ездит.
-- Вот за что я люблю тебя, Алина, - одобрил Серебров, - так это за разумные советы. Умница женщина. Я давно хочу сменить свою машинешку. Покупай, доктор, моего старого железного коня. Он еще быстро бегает, и мотор в порядке.
-- Подумаю, - сдержанно ответил Леонид.
Он уже слышал, что Алина - любовница Сереброва, что тот к ней прислушивается. Мужчина думал:
-- Непохожа она на любовницу. Нет между ними искры. Ни тайных взглядов, не перемигиваний. И жена Сереброва смотрит спокойно. А в глазах Алины порой и равнодушие мелькает, злость даже. Здесь что-то другое.
Серебров словно подслушал мысли врача.
-- Думаешь, Серебров любовницу слушает. Слушай, доктор, чистую правду скажу тебе: Алина - не любовница, а любовь моя. Настоящая. Платоническая. И удача! Ты учти, кому она, наша ведьма, скажет доброе слово, у того сразу все мечты сбываются. Вот скажи, о чем мечтаешь? Алина скажет, сбудется или нет. Вот чего ты хочешь?
-- Жениться на Ларе, - чуть не вылетело у мужчины, но он вовремя прикусил язык, ни к чему произносить имя Лары в этом доме.
Зеленоглазая спокойно засмеялась.
-- Ты преувеличиваешь, Вадим. Никакая я не ведьма, а уж тем более не колдунья. Ты, как моя младшая дочь, еще повтори её любимую фразу.
-- А что, правильно твоя разбойница говорит: "Моя мама - ведьма от слова ведать!" Все ведаешь, все знаешь.
-- Ну вот! Сделал из меня какого-то оракула.
-- Не преувеличиваю я ничего, Алина. И будущее ты можешь видеть. Ты мне ни разу что-то удачи не посулила в последнее время. Жадная стала. Хотя нет, - возразил сам себе Серебров. - Сказала же ты мне, что операция удачно пройдет. Вот оно и сбылось. Я еще побегаю на этом свете.
-- Это ты доктору и другим врачам говори спасибо за такую удачу. Я тут ни при чем, - усмехнулась Алина.
-- Ладно, ладно, вот что за женщина! Никогда не соглашается со мной! Всегда спорит. Одна на весь город! - проговорил бывший больной. - Слушай, Алька, но хоть сегодня не противоречь! Посоветуй врачу машину купить.
-- Берите, - подмигнула женщина Ковалеву. - Все равно не отстанет. Так, Вадим?
-- Так. И удачи врачу пожелай. У такого человека все хорошо должно быть в жизни.
-- Хорошо, - согласилась Алина. - Пусть то, Леонид Павлович, о чем вы думаете, обязательно сбудется. А машину купите. Можно!
И Леонид согласился купить машину у Сереброва. Ларисе это предложение тоже очень понравилось.
-- Леня, конечно, возьми, - просила она. - А то никуда Савку не возим. И на работу тебе легче будет добираться. Сколько можно мотаться по автобусам!
-- Да денег у меня маловато, - возразил мужчина. - Не хватит.
-- Я найду, - начала, было, Лариса. - Займу у...
Она замолчала. Женщина давно заметила, что упоминание имени Якова Петровича портит настроение мужчине.
-- Леня, - думала женщина, - зачем ты веришь Ваньке? До сих пор веришь! Не любовница я Якову Петровичу. Никогда ей не была. Это невозможно. Просто Яков Петрович заботится обо мне.
-- Ларка, крепко же привязал тебя Дерюгин к себе. Чем? - думал Леонид. - Никак понять не могу.
Машину Леонид купил. Он давно об этом подумывал. Занял денег у главврача, Генриетты Ивановны, с семьей которой у него и Лары установились дружеские отношения.
Может, из-за этих недомолвок, незнания всех мелочей их жизни, отношения между Ларисой и Леонидом все были на одной точке. Савка с утра бежал к своей Лале, все время, что был не в садике, проводил с ней. Да и Леонид частенько сидел не дома, а в квартире напротив, там было хорошо, там был вкусный борщ, большой телевизор и, конечно, Лара. Когда отец дежурил в ночь, мальчик с радостью оставался здесь спать. Лариса, как и собиралась, купила ему кроватку, поставила в своей спальне, около своей кровати, только Савка все равно лез к ней под бок по ночам, и днем спал только на кровати своей Лали. Лариса улыбалась, обнимала мальчика, прижимала к себе, оба, счастливые, засыпали. В остальные дни строго Леонид забирал малыша на ночь и шел домой, порой думая:
-- Ларка! Ларка! Не понимаешь ты ничего. Двоих бы позвала к себе на ночь, меня и Савку, мы бы остались и поладили бы с тобой, а то говоришь только: "Саввочка, маленький мой, оставайся у своей Лали, пусть папа идет домой отдыхать". Нет, Ларка, так не пойдет, и меня бери к себе. Так и скажи: "Леня, оставайся и ты у меня. Зачем тебе уходить домой? Кровать широкая, всем места хватит"... Конечно, хватит. Савенка положим в его кроватку... Да я с тобой, Ларка, и на узкой умещусь... Лара! Лара! Савке нужна мама, а не Лаля. Как бы было хорошо! Мама! А Лаля мне нужна.