Савка сел в своей кроватке. Волчонком глянул на отца. Лара сидела спиной к Леониду, и слезы сами текли по лицу. Леонид их не видел.
-- Ты плохой, - сказал сердито мальчишка. - Уходи. Мама из-за тебя плачет.
Он тут же полез на руки женщине, которая стала ему давно матерью, обнял и стал вытирать ей слезы. Леонид вышел. Спать опять придется одному. И это всю неделю. В постели было холодно и неуютно. Лариса вновь осталась с Савкой. Утром женщина молчком приготовила ему завтрак, поставила на стол. Леонид опять попытался заговорить.
-- Лариса. Ну, возьми себя в руки. Ты же умная женщина. Не было ничего, абсолютно ничего. Почему ты мне не веришь?
-- Ты лежал на диване. Она была почти что голая.
-- Может, и лежал. Я спал. Я не помню ничего. Я вырубился после первой рюмки коньяка. Уставший был. Я перед этим, сама знаешь, дежурил подряд две ночи... Эмма сама пришла. Я не знаю зачем.
-- Ты поэтому и дежурил, что хотел остаться со своей этой... Эммой, - слезы против воли хлынули из глаз.
Леонид поспешно встал и приблизился к женщине, он не мог видеть её слез. Сердце пронзила острая жалость
-- Не прикасайся ко мне, - сквозь слезы предупредила Лара и отвернулась к окну.
В её голосе было столько отчаяния, что он отступил, не решился обнять. Никогда ни в каком сне не мог Леонид представить, что в его семье может быть подобное.
-- Лара, ты неправа. Сама говорила, что надо верить людям. Я же поверил, что у тебя ничего не было с генералом Дерюгиным.
Лариса вскинула свои огромные позеленевшие глаза:
-- Что ты говоришь? Это совсем другое. Я считала его своим отцом.
-- Но я то не знал об этом. Поверь, Эмма совсем мне неинтересна. Она моя подчиненная. Какие могут быть романы на работе? Не было ничего. Не смотрел я на неё даже. Эмма - это та же самая Витка. Зачем она мне? Ларка, я прошу тебя. Пойми меня. Родная моя, моя, ну помоги мне, пожалей, как пожалела в П-ске. Помнишь, подружка моя?
-- Вот именно, подружка, - горько протянула женщина. - Мы с тобой только подружки, Ленюшка, подружки, которые не сохранили дружбу. Потому что появилась третья. Темпераментная, красивая, наглая!
-- Все! Мне надоело говорить одно и то же, - мужчина решительно встал. - Ты никогда так себя не вела. Даже в П-ке, когда Ванька твой Ванька тебе изменял направо и налево, даже с мужчинами...
-- Я Ваньку не любила! Поэтому мне все равно с кем он бывал... - яростно перебила мужа Лариса.
-- Все правильно. Его не любила. А меня любишь. И я тебя! Ларка! Я тебя никому не отдам и никуда не отпущу. Ты моя жена и мать Савки. Я не дам тебе уйти. Слово развод даже не произноси, - также яростно отозвался мужчина.
Женщина молчала.
-- Может, это и жестоко, но я знаю, как тебя удержать, - продолжил Леонид. - Я знаю, это крайняя мера. Ты без Савки не уйдешь... Не вскидывай возмущенно на меня свои глазищи. А я тебе Савенка не отдам... Ты останешься с нами. Я знаю, ты без мальчика не сможешь.
Лариса молчала. Среди всех мыслей, обид, невзгод, что обрушились в последние дни на её голову, не было такой, которая бы допускала, что её могут разлучить с мальчиком, с её Саввушкой, с её сыночком. Да и, честно сказать, не собиралась Лара уходить от Лени. Просто ей было невыносимо больно. День и ночь перед глазами стояла полураздетая Эмма и лежащий на диване Леонид. Женщина просто не знала, как жить дальше, как успокоить боль в груди. Она уговаривала себя, искала оправдания Леониду, повторяла его слова, но неразумное сердце захлестывала обида, а вдруг все, что говорит Леня, неправда. И ничуть не смутившаяся Эмма, и её слова: "Не вовремя вы, Лариса Львовна".
-- Лара, - голос Леонида стал спокойнее. - Лара, я прошу. Успокойся. Поговори со мной. Вот сядь и говори. Найди в себе силы принять все, как глупость... недоразумение... Я же люблю тебя.
-- Глупость? Мой муж находится рядом с полуголой женщиной, чужой...- в её голосе прорвалось возмущение. - Все, Лень, больше не говори, на тормоши меня. Я пока никуда не ухожу, но и с тобой быть рядом мне тяжело, - Лара помолчала, потом у неё вырвалось с отчаянием: - Но почему так? Что не так во мне? Один предпочитает мне мужчин, другой тоже...
-- Что ты говоришь? Я не голубой! Я тебе верен. Я никого не предпочитаю, мне нужна ты, - Леонид стал злиться. - Ты и только ты!
-- Дай мне время, я сама приму решение, - прервала его Лариса. - И еще. Звонила Генриетта Ивановна. У неё день рождения сегодня, она напоминает. Ты обещал быть и сказать свое решение.
-- У Генриетты день рождения? - удивился Леня. - Не помню.
-- Запомнишь тут, - подумала Лариса. - Больше, наверно, переживал, чтобы жену ночью Эммой не назвать. Хотя не было случая, чтобы, в самом деле, Леня оговорился. Иной раз бормочет: "Ларка. Ларочка. Лариска". Может, правду он говорит, и я себя накручиваю. Но я же все видела! Сама видела. Но Леня, может, в самом деле, спал! Господи! Где же правда? Я сойду с ума от этих мыслей. И какое решение Леня должен сказать Генриетте?
-- А когда Генриетта нас ждет? Она сказала тебе? - прорвался в сознание голос мужа, который внимательно следил за потоком эмоций жены, что отражались в её по-прежнему позеленевших глазах.
-- Сегодня, в семь.
-- Лара! Ты понимаешь, Генриетту нельзя обидеть отказом. Я прошу, едем вместе. Ну, дай мне шанс, хотя я ни в чем не виноват.
-- Ладно, - поколебавшись, согласилась женщина. - Мы едем к ним вместе.
-- Мама! - вбежавший Савка прервал этот тяжелый разговор.
-- Сынок, - перехватил мальчика Леонид, - скажи маме, что мы её очень любим. Скажи, что папа её только любит, пусть она нам верит.
-- Мама, мы тебя с папой очень любим, - послушно повторил Савка.
-- Мама у нас самая хорошая. Лучше всех. Мы её никому не отдадим.
-- Лучше всех. Никому не дадим. Мам, я хочу кушать, - мальчик потянулся к Ларе. - Пойдем в кухню. Мы обещали блинчики, как у бабушки. С вареньем.
Впервые за два дня мелькнула улыбка на губах Ларисы, блеснула голубизна в её больших глазах при виде сына.
-- Я тоже хочу блинчики, - проговорил Леонид.
Она пошла на кухню, приготовила завтрак, поставила на стол тоненькие кружевные блины, для Савки вазочку с вареньем, для мужа сметану, он любил окунуть блин в сметану. Лара все помнила и знала. Женщина не отклонилась от прощального поцелуя мужа, когда он уходил на работу, но и не ответила на него. И это было уже неплохо.
-- Я приготовила подарок Генриетте Ивановне, - проговорила Лариса вслед мужу.
-- Спасибо, - отозвался Леонид.
Вечером оба поехали к Генриетте. Туда же были приглашены и Фрида с Марией Георгиевной. Но бабушка плохо себя чувствовала, Мария Георгиевна осталась с ней.
У Генриетты дым стоял коромыслом. Удивительная хозяйка, хлебосольная, шумная, готовившая исключительно вкусно, Генриетта все делала от души. Она наготовила, настряпала горы вкуснейшей еды. Пригласила много народа. Все веселились от души. Звучали поздравления, тосты в честь именинницы. Потом пошли попрыгать, потанцевать. В большой гостиной огромного загородного дома нашлось место и для танцев.
Невеселая Лара одиноко сидела в уголке под сенью большой пальмы. Не хотелось ни есть, не пить, от запахов еды даже подташнивало. Особенно не нравился запах мяса. Савка убежал играть с внуками Генриетты. Звучала громкая музыка. Лариса досадливо морщилась. Она очень любила танцевать, но сегодня и это её раздражало. Леонид старался не отходить от Ларисы, но сейчас о чем-то беседовал со Стасом Поздняковым, главврачом, из местного онкологического диспансера. Муж Генриетты, Архип Васильевич, подсел к грустной женщине.
-- Ну что ты, Ларочка, так переживаешь? Приказ о назначении главврачом твоего мужа не будет подписан без его согласия. Не решен еще вопрос, будет ли он главврачом вместо моей Генриетты. Леонид сегодня должен был ответить.
Лара удивленно глянула.
-- Я не знала об этом, - пробормотала она. - Леня как-то давно говорил, что предполагается такой вариант, но он не хотел. Там в больнице что-то имели против него. Хотели другого человека. Я так поняла.
-- Знаешь, ты права: против твоего Леонида сильно были настроены старые врачи, создали, дураки, целую оппозицию. Во-первых, им не нравится, что очень строго спрашивает за дисциплину, он же бывший военный, для него один ответ существует на любой приказ: "Есть!" Во-вторых, вспомнили, что Леонид хоть и долго работает в больнице, но уходил во "Врачи без границ", собирался одно время в платную медицину, и Поздняков его хочет видеть у себя. Ему тоже талантливые врачи нужны. А что Леонид - хирург от Бога, об этом забыли. Им надо своего безвольного Федюшу поставить. Ведь даже Эмку, стерву опытную, привлекли. Смотри, что выдумали! Только ты, молодец, им помешала. Они же хотели Леню сфотографировать на рабочем месте с голой медсестрой. В коньяк ему чего-то подсыпали. Он стал засыпать, ушел к себе и вырубился. Эмка сразу за ним, разделась, приготовилась. Позвонила, чтобы шли с фотоаппаратом. А ты, как чувствовала, в это время пришла. Все сорвала им. Молодец, что вышвырнула Эмку из кабинета и никого не пускала, пока Леня не проснулся. Знаешь, как там медсестры хохотали, когда сначала Эмма выскочила из кабинета, а на ней чужой чей-то халат, а потом следом ее куцый прилетел. Еще говорят, и чайник вслед полетел.