-- И я скажу,- добавила Мария Георгиевна. - Это не Лёне писала Виктория, тебе, Лара. Она знала, что Леонид обязательно тебе все расскажет. Ведь эта женщина всегда считала, что ты Савку любишь только из-за Лени. А раз сын не его, значит, тебе мальчик станет не нужен. И Ларочка сразу станет плохой. Завидовала она тебе.
-- Глупости какие, - передернула плечами женщина. - Я никогда не перестану любить Леню и Савку, - и Лариса повторила мысль Леонида: - Это как же надо не любить своего ребенка, чтобы и после смерти сделать ему хуже. Но Витка просчиталась: я никогда не разлюблю Савенка. Это мой сын, а не её.
Хоть Лариса и не прореагировала внешне на последнее письмо Витки, на и у неё на душе было нехорошо. Как Леня будет относиться к мальчику, когда родится свой родной ребенок? В своих чувствах Лариса не сомневалась. Дохаживая последние дни перед родами, она старалась как можно чаще быть с мальчиком, реже отпускала его к бабушкам, те обижались, они скучали по его звонкому голоску. Савенок что-то чувствовал, ластился к матери, иногда стал плакать, оставаясь без неё. Леонид ругался, что Лара портит мальчишку, а ему скоро шесть лет. Та упрямо в ответ молчала.
Сегодня вечером она и малыш сидели на крыльце, ждали отца. Рядом звонко мурлыкала Мадам. Кошка училась гулять по улице, выходила на крылечко, бегала по двору, но далеко не уходила. Звонила Генриетта. В больнице трудный случай. Массовая авария. Врачей не хватает. Вызвали на помощь и из других клиник. Леонид и Стас Поздняков тут же примчались, поэтому Леня задерживался. Лара уже с обеда чувствовала себя неважно. Устала, живот тянул книзу, болела поясница. Она и мальчик, обнявшись, сидели на темном крыльце, ждали отца. В голову женщины лезли мрачные мысли:
-- Зачем я так хотела рожать? Был бы у нас Саввушка один. Я бы сейчас не переживала, как он без меня останется, когда я буду в роддоме. Сидела бы и сидела со своим мальчиком, спокойно бы ждала Леню.
Скрипнула доска в заборе. Это пролезали в дырку бабушки. Лариса машинально отметила, что надо бы сделать калитку, а то неудобно немолодым женщинам, да и ей с животом лазить сквозь заборы. Бабушки чинно сели в двух сторон возле женщины и ребенка. Мадам тут же примостилась на руках старой хозяйки. Поговорили о том о сем и ни о чем, потом Фрида увела Савку смотреть очередную партию котят, принесенных плодовитой кошкой, что досталась им от местной колдуньи. Мария Георгиевна села рядом с Ларисой.
-- Вот что, девочка, давай серьезно поговорим.
-- О чем? - удивилась Лариса.
-- О тебе. Сама маешься, Леню мучаешь. Думаешь, он не видит. А ведь он устает, людей спасает. А дома ты со своими нюнями. Что это за слезы в последнее время?
-- Да не плачу я при Лене. Я без него. Немножко. Просто мне иногда грустно. Поплакать хочется. Жалко всех становится. Особенно Саввушку.
-- Леня все видит. Говорит, у беременных все бывает, гормоны в тебе никак в норму не придут. Не гормоны, прости меня, Лара, а дурость в тебе в норму не придет. Когда перестанешь думать, что Леня разлюбит Савку.
Лара вздрогнула. Мария Георгиевна видела все, била без промаха. А та продолжала:
-- Запомни, Ларочка, если мужчине нужна женщина, значит, ему и ребенок её будет нужен. Вот ты полюбила Савенка, потому что любила Леню.
-- Нет, - возразила Лариса, - я сначала Савку полюбила, а потом Леню.
-- Ой, ли? - насмешливо отозвалась мудрая женщина. - Я помню твои рассказы по телефону об интересном военвраче, что оперировал тебя. Ты уже тогда была влюблена как кошка. Только не признавалась сама себе. А Савку ты тогда еще и не видела.
-- Может, может, - отозвалась Лариса.
-- А теперь продолжим дальше. Так уж получилось, что родная дура мать написала для чего-то, что Савка не сын Леонида. Я эту женщину знаю и по твоим рассказам, и по её участию в моей судьбе. Она никого кроме себя не любила. И вряд ли умирала, раскаявшись, вряд ли просила прощения у ребенка, которого бросила. Было бы это так, прощения попросила бы не только у мальчика, но и у меня, хотя бы строчку в письме добавила. Про это Леня не говорил, я его специально спросила. Поверь, моя девочка, это письмо предназначено только тебе, чтобы ты разлюбила своего мальчика.
-- Этого никогда не будет, - твердо произнесла Лариса.
-- Ну вот, - обрадовалась Мария Георгиевна. - Я и говорю: будет Леня любить Савку, всегда будет. Потому, что он тебя любит. А ты любишь Савку. Поняла. Все от тебя зависит. Савка нужен тебе, значит и Лене тоже. И наоборот...
-- А может, мы просто оба любим нашего мальчика? - произнес чей-то голос. - К чему такие сложности.
Женщины вздрогнули. Это незаметно подошел уставший Леонид. Он сначала зашел к Фриде, там горел свет, и мужчина подумал, что Лариса и Савенок у бабушек. Ленивый Шаро даже хвостом не вильнул, не то что гавкнуть, когда к себе домой Леонид полез через дыру в заборе.
-- Ленечка, ты уже освободился? Я сейчас ужин подогрею.
Лара стала вставать, но резкая боль опоясала её. Отошли воды.
-- Лара, Ларка, в больницу, немедленно в больницу, - приказал мужчина. - Пора тебе.
Вызванная им скорая прибыла через десять минут. Постанывающую Лару увели. Леонид срочно звонил Позднякову. Бабушки суетливо провожали женщину, приказывали не бояться. Никто не заметил, как в дыре забора застыл испуганный мальчик пяти с половиной лет. Он боялся плакать. Его маму, его любимую, единственную маму, уводили чужие люди в белых халатах. Их Савка не любил, они иногда делали больно. Следом побежали бабушки, что-то крича. С мамой уехал и папа. Савка приковылял на крыльцо, где так уютно сидел с мамой, лег на него и тихо заплакал. Мамы не было рядом. Тут его и нашли вернувшиеся бабушки. Они долго не могли успокоить мальчика. Лара словно что-то почувствовала. Раздалась трель мобильного телефона.
-- Саввушка, это мама, - бабушка Фрида протянула трубку. - Она хочет поговорить с тобой.
-- Сыночек, - говорила твердым спокойным голосом его мама, - сыночек, мой маленький. Ты испугался. Не бойся. Я скоро вернусь. Мама не заболела. Я куплю маленькую девочку и вернусь. Побудь немного с бабушками.
-- Мама, - заплакал малыш, - не надо мне сестренку, не надо, я хочу к тебе. Мама, скажи, чтобы тебя обратно привезли.
-- Саввушка, малыш мой, - Лара говорила, кусая губы, схватка в очередной раз опоясала её. - А нам уже привезли девочку. Она плачет тоже, она маленькая. Как же я её оставлю тут?
-- Ладно, мама, - согласился малыш, - купи девочку и сразу приходи домой. Только не плачь.
Мальчик все-таки услышал её стон.
-- А ты спать ложись, бабушка Маша тебе сказку расскажет, а Мадам песенку споет, - Лара выключила телефон и заплакала от сильной боли.
Леонид со страданием смотрел на жену, но помочь не мог. Боль нарастала. Когда привезли в роддом, стала вообще нестерпимой. Лариса молча плакала.
-- Ты, Ларка, молодец, - говорил муж, успокаивая её в предродовой палате. - Быстро родишь. Вон какие схватки хорошие. Ты у меня умница. Ларка, неужели больнее, чем тогда во время операции. Да где же Стас?
-- Ой, мамочки, - вскрикнула Лариса, - ой больно, больно. Леня, ну пусть что-нибудь сделают!
-- Сейчас, сейчас, - засуетился муж. - Пусть сделают обезболивающее. Я сейчас порошу!
-- Нет. Не надо. Лара сейчас сама все сделает, - это появился долгожданный Поздняков, такой же усталый, как и Леонид, он быстро осмотрел женщину. - Пойдем рожать, Лара. Пора. А папа пусть лучше подождет нас здесь. Понял, Леонид?
-- Понял, - кивнул тот.
Жену забрали в родильное отделение. Леонид почему-то испугался и согласился с решением Стаса. Хотя Леонида хорошо знали здесь. Ему разрешили присутствовать при родах. Не решился. Минут через десять, которые казались вечностью, раздался громкий требовательный крик ребенка и голос что-то говорящего Позднякова. Мужчина решился и приоткрыл дверь. В руках акушерки он увидел протестующее извивающееся тельце ребенка, который громко и требовательно кричал.
-- Ну, мамаша, задаст вам ваша красавица жару, - засмеялась акушерка и пошла обрабатывать ребенка - Ишь какие легкие. Орет, как паровозная труба.