Оглядев комнату, Блейни наткнулся взглядом на труп своего партнера и в ужасе пробормотал:
— Боже мой, боже мой! Кто это сделал?
На следующее утро, когда Вульф спустился в офис, проведя два часа в оранжерее, я ему обо всем доложил. Во время моего рассказа он, как обычно, неподвижно сидел в кресле, прикрыв глаза, без каких-либо признаков жизни. Под конец я поведал ему о моем разговоре с Мартой Пур, с которой мне удалось провести около полуночи, когда я хорошенько нажал на Крэмера.
— Вчера они приехали к нам на своей машине. Выйдя от нас около пяти часов, поехали в Мэдисон-сквер гарден[2], где купили программу дневного шоу. Юджин не хотел, чтобы мистер Блейни знал о визите в нашу контору, и поэтому, если бы возникли вопросы, свое отсутствие на работе Пур хотел объяснить посещением этого шоу. Затем они поехали в Уэстчестер, где Блейни жил в уединенном домике, выдумывая свои сюрпризы. Они заранее договорились о встрече, чтобы обсудить свои дела. Это миссис Пур убедила своего мужа поехать туда, надеясь, что партнеры в конце концов все же придут к приемлемому соглашению. Но по дороге Юджин снова заартачился, и они остановились в придорожном ресторанчике еще раз обсудить возникшие разногласия. Пур все-таки настоял на своем и не поехал. Она оставила его в таверне и поехала к Блейни одна. Встреча была назначена на шесть пятнадцать, и Марта приехала как раз вовремя.
— Вы не спите?
Вульф пробурчал что-то невразумительное, и я продолжал:
— Блейни не оказалось дома. Он живет один, и дверь была заперта. Она подождала полчаса, замерзла и поехала обратно в ресторан. Там они пообедали и поехали домой. Юджин не выкурил своей послеобеденной сигары, так как в таверне не было его сорта. Вот уже много лет он курит только Альта Вита, десять — пятнадцать штук в день. Едва придя домой и сняв шляпу, он сразу же открыл новую коробку. Марта не видела, как он это делал, так как была в ванной. Она услышала лишь взрыв, не очень сильный, и, вбежав в комнату, увидела эту страшную картину. Она позвонила вниз дежурному портье, а тот вызвал доктора и полицию. Ты меня слышишь?
Вульф опять что-то пробурчал.
— Хорошо. Когда после разговора с Мартой я вошел в гостиную, там никого уже не было, включая останки Юджина. В холле дежурил полицейский, и ты, когда я приехал домой, громко храпел.
Нэро уже давно перестал утверждать, что никогда не храпит. Я перешел к деятельности компании Блейни и Пур. Время шло, а Вульф по-прежнему не проявлял ни признаков жизни, ни малейшего желания заработать пять тысяч долларов или, по крайней мере, пять сотен из них. Наконец он глубоко вздохнул.
— Ты говоришь, его лицо было изуродовано до неузнаваемости?
— Да, совершенно точно, сэр.
— Это сделала какая-то штучка, спрятанная в сигаре. Невероятно. Позвони Крэмеру и скажи ему, что опознание трупа необходимо провести с максимальной тщательностью. Также мне нужна фотография еще живого мистера Пура.
— Боже, ты что думаешь, она не знает своего собственного мужа? Она же с ним приехала домой. Ты хочешь сказать, что с нами разыграли старый трюк для получения наследства. Нет, я не стану звонить Крэмеру. Да он меня поднимет на смех.
— Успокойся. Мне нужно подумать, а ты иди и позвони Крэмеру.
За обедом он рассуждал о событиях в Югославии. Он никогда за столом не говорил о делах. Но когда мы вернулись в офис, я решил перейти в атаку.
— Я ухожу от тебя.
— Чепуха. Делай свое дело, — пробурчал Нэро.
— Нет, сэр. Я иду паковать свои вещи. То, что ты клинически ленив, это всем хорошо известно, но ты мог бы послать меня…
— К черту, — зарычав, закончил мою фразу Вульф. — Я обязался дать информацию полиции, и я это сделал. Также я обязался предпринять действия, которые сочту необходимыми. И это я сделал.
— Ты хочешь сказать, что закончил это дело?
— Нет, конечно. Я его еще не начал, так как его не с чего начинать. Пускай мистер Крэмер занимается им, я уверен, что он сейчас крутится как белка в колесе. А если тебе нечем заняться, сходи в свое любимое кино.
Я пошел к себе наверх и постарался занять себя чтением. Но из этого ничего не вышло. Всегда, когда расследуется убийство, я ничем другим заниматься не могу. Я опять спустился в офис и стал бесцельно перебирать бумаги. Но и это не вывело его из обычного полусонного состояния. В четыре часа, когда он, как обычно, поднялся к себе в оранжерею, я пошел в газетный киоск и купил дневные газеты. Но ничего примечательного в них не нашел.