Эта нелепая фраза неожиданно разрядила обстановку. Сэр Этьен, сэр Осберт, сэр Амори и даже сам священник дико расхохотались. Сказались нервное напряжение и усталость прошедшего дня. Слуги тихо подхихикивали, а Доминика, поняв, что она сморозила, покраснела и спрятала лицо в ладонях.
- Воистину, девица, – Сен Клер вытер смешливую слезинку в уголке глаза, – со сказанным сложно спорить. Неужели ты не знаешь, что рыцари Храма Сионского обречены на безбрачие?
- Знаю, конечно,.- сконфуженно ответила девушка. Тут проказливые огоньки зажглись в ее глазах и она добавила: – Знаю так же то, что вовсе необязательно мужчине состоять с дамой в браке, чтобы зачать дитя.
- Ой, госпожа, стыд-то какой, не слушайте вы её, глупая девка, уж и не знает, что мелет со страху, – разохалась Бланш.
Полно тебе, милочка – Мабель понимающе улыбнулась – я уже не та девочка, которая верила, будто детей приносит аист.
- Ага, болван, придумавший эту легенду, никогда не видел аиста, – пробурчал Этьен, но выпустил ее руку.
От соседа, тамплиера, совратит – и не заметит ! – тихонько пропел Хамон. Сен Клер только рукой махнул.
Отец Варфоломей робко улыбнулся и, вытащив из мешочка на поясе кремень и кресало, зажёг факел.
- Господа, право слово, пойдёмте. Клянусь вам своим монастырем и всем его хозяйством, что не покушаюсь ни на ваши жизни, ни на ваши души. К тому же, мне очень много нужно вам поведать.
С этими словами он решительно пошел вперёд, не оглядываясь на своих невольных спутников.
Смежный подвал, куда привёл священник своих невольных подопечных, был полной копией предыдущего, разве что там горели факелы и около одной из стен стояло нечто вроде большого ларя. Вдоль остальных стен были скамьи, длинные и довольно широкие. Они не пострадали от сырости и, несмотря на грубую простоту, казались крепкими.
В дальней стене была крепкая дверь, запертая на большой засов. Около нее стояли друг на друге бочки – по словам священника, там была вода.
- Однако ж, каким затейником был наш покойный барон! – поражённо присвистнул сэр Осберт, намекая на известный непристойный анекдот.
- Очень возможно, что его предусмотрительность спасла нам жизнь, а может, и кое-что ещё. – проворчал де Баже, озираясь по сторонам.
- Да, пожалуй,. – храмовник тщательно обошел комнату, проверил все углы и пространства под скамейками, даже в ларь заглянул. – Еда?! Одеяла? Это место не перестает меня удивлять.
Ничего подозрительного не обнаружив, он кивнул остальным и те, словно по команде, расселись по скамьям.
Старик заторопился, раздавая беглецам еду – солонину, сухари и твердый, как камень, сыр. Нашлась и вода. Только вот вина не было – неприкосновенный запас в виде фляги Джослина тамплиер категорически запретил трогать, к разочарованию рыцарей и оруженосцев.
По словам священника, за дверью даже был небольшой коридор, где находилось отхожее место. Воздух был затхлым, но в стенах имелись маленькие окошечки, забранные решеткой, правда, непонятно было,куда они выходят. По всему видно было, что барон постарался на славу, готовя для себя это убежище.
Пища и питье, вкупе с отдыхом и ощущением безопасности, заставили всех немного расслабиться. Насытившись, Хамон тихонько перебирал струны лютни.
- Зачем ты, болван, вообще потащил с собой эту рухлядь? На кой черт она тебе так нужна?! – невольно удивился де Баже.
Он-то видел, какие усилия прилагал шут, для того, чтоб уберечь ценный инструмент во всей сумятице.
Хамон нахмурился, струны тренькнули громче и жалобнее. Он, словно проверяя, есть ли голос, пропел:
- Я не видел людей уже несколько лет.
Думал, после войны их нигде уже нет.
Но сегодняшним утром... Я нашёл след!
В мире мало воды, и её нельзя пить, Заражённая плоть всюду брошена гнить. Вам нужна катастрофа, чтоб оценить:
Что есть мусор, а где Свет Жизни?!
(Павел Пламенев, “Вне смерти”)
- Ну и глуп же ты, де Баже. – Осберт дожевал кусок солонины, рыгнул. – Прошу прощения, дамы. Я же вам с этим вот недорыцарем-перемонахом, – он кивнул в сторону Сен Клера, нахмурившегося при насмешке,. – и покойным бароном все подробно объяснил. Ему без нее просто нельзя.
- Постойте, сэр рыцарь, – отец Варфоломей повернул к ним седую голову. – Осмелюсь попросить вас повторить то, что вы, очевидно, уже сказали ранее. Это очень важно для того, чтоб картина была более целостной.
- Это не для женских ушей, – нахмурился сэр Осберт. – Да и слугам всего знать не обязательно.
- Полегче на поворотах, Осберт. Эк ты расхрабрился-то за крепкой дверью,. – тамплиер сложил руки на груди и откинулся на холодную стену, не спуская с ле Дюка глаз. – Как минимум, вы двое, – он указал на рыцаря и его шута, – обязаны мне жизнью. И можешь поверить мне на слово, я не удовольствуюсь откупом от твоего папаши.
- Что, Сен Клер, как хозяин-то окочурился, так ты сразу голос подал? – Осберт ядовито усмехнулся. – Я хорошо запомнил намеки барона. Это как же тебя угораздило так бедняге насолить? – он издевательски- сочувственным голосом передразнил умершего де Макона: – “Род мой ты истребил…” сестру, значит. А ещё рыцарь славного Сионского храма! Вам же вроде вообще запрещено к женщинам приближаться, даже матерей своих целовать не дозволяется. Прямо и не знаю, что думать, как быть – прославленный тамплиер до смерти залюбил сестру могущественного барона! Сколько ж ты уставов и заповедей нарушил, племенной жеребец? Ах, да, какое уж тут племя...
Сен Клер с шипением выдохнул, встал и медленно направился к Осберту, чувствуя, как в его теле разгорается давняя ярость. Ощущение упавшего забрала, даже перед глазами потемнело. И в то же время – всколыхнулись скорбь и тоска, вроде уже перегоревшие.
- Надо же! Обиделся наш зануда-любовник,. – ле Дюк и не подумал сбавлять обороты.
- Господа, – голос Доминики звучал встревоженно, – сэр Осберт, почему бы вам не… успокоиться? – последнее слово потонуло в рыке тамплиера, дошедшего-таки до насмешника.
- Сию же секунду возьми свои слова обратно, мерзавец! – Этьен вскочил, с огромным трудом удерживая друга, ухватив его за пояс.
Храмовник же, словно и не почувствовал преграды, дотянулся до ле Дюка, сгреб того за плечо и притянул его к себе.
- Ты подавишься этой правдой, сопляк!! – прохрипел он в лицо рыцаря.
Заставь меня, неутомимое копьё будуаров! – придушенно хихикнул тот, потеряв, очевидно, всякое чувство самосохранения.
Тамплиер отвесил Осберту звонкую пощечину и они сцепились, упав на пол подземелья. Этьен почел за лучшее отползти.
Соперники били друг друга почти молча, слышны были только удары, шлепки и тяжёлое дыхание.
Мабель закусила губу, оруженосец и Андрэ спорили, явно делая ставки, старик встревоженно наблюдал за дракой.
Шут тоже не остался в стороне, наигрывая на лютне быструю легкомысленную мелодийку.
- Хватит! – громовой рев, которого уж точно никто не ожидал от скромной послушницы, не охладил пыл дерущихся.
Но Доминика не растерялась и плеснула на драчунов питьевой водой из ведра, стоявшего неподалеку.
- Если сию же секунду благородные рыцари не успокоятся, – рявкнула она, изо всех сил сдерживая предательскую дрожь в голосе, – то я не потрачу более ни капли драгоценной воды, но полью на вас из иного источника! Где там у нас отхожее место, отец Варфоломей?!
Старец только рукой махнул.
Нелепость ситуации заставила противников с пыхтением разойтись по разным углам. Сен Клер украдкой потирал потемневшую скулу. Под левым глазом сэра Осберта наливался полновесный синяк.
Послушница ловко приложила к синяку Осберта арнику, дала тамплиеру прижать к скуле холодный компресс и продолжила; в голосе ее звучала сталь:
- А вот теперь, когда все угомонились, я, как лицо заинтересованное, хотела бы понять, что здесь, в конце-то концов, происходит?