Благородный рыцарь ещё вполне держался на ногах, но вот язык уже слегка подводил его, и поэтому девушку скорее озадачило, чем испугало его предложение “нежжжжжно обмять” прекрасную даму.
- Простите, сударь, что вы имеете в виду? – пролепетала она, пятясь .
- Вожжжжжж...- рыцаря немножко повело,что не отразилось на громкости его жужжания, – ...жжжделенная моя, не стоит меня бояться. Я лишшшь хотел предложить вам мое дружжж... – определённо, слова с жужжащими сегодня не давались рыцарю, но он не сдавался.
- Дружеское расположение? – робко поддержала его Мабель.
Рыцарь просиял.
- Да, его самое. И в знак серь-ез-но-сти своих нмерний, я предлагаю вам скреп.. скрип…. Короче, давайте я вас поцелую! – это он выговорил совсем членораздельно и подошёл ещё ближе.
Мабель вжалась в стену так, что ещё немного – и слилась бы с ней. Без особого труда увильнув от неточных объятий сэра Этьена, девушка перебежала к противоположной стене, под защиту служанки. Бланш заслонила собой госпожу, всем видом изображая мрачную решимость не подпускать к ней никого.
В этот момент дверь снова распахнулась и на пороге появился юноша лет двадцати. Девушка вспомнила, что уже видела его в лесу. Именно он, как выразился сэр Амори, спас ее от йоменов, на которых она имела несчастье наткнуться во время своего панического бегства.
- Добрый день, госпожа, – вежливо сказал он, будто бы не заметив рыцаря. – Сэр Этьен, мой господин изводить ждать вас в нижнем зале. Я осмелюсь предложить вам свою помощь, – добавил он, видя, что с передвижением тот испытывает лёгкие затруднения.
Аккуратно подхватив под руку что-то бормочущего Этьена, оруженосец обезоруживающе улыбнулся Мабель, и вышел, не забыв проследить, чтоб рыцарь не ударился головой о слишком низкую притолоку.
- Повезло нам, госпожа. – Бланш испуганно шептала.
- Это отсрочка, – грустно сказала девушка. – Он всю дорогу рассказывал мне о том, как он увезет меня отсюда в Нормандию и до тех пор не покажет родственникам, пока я целиком и полностью не стану “Мадам Этьен де Баже”.
- Госпожа моя, что тут поделаешь, каждая девушка рано или поздно выйдет замуж. Вы и так уже подзасиделись в девах, того и гляди, женихи перестанут осаждать наше поместье.
- Бланш! – с укором воскликнула Мабель, принимаясь за овсяную кашу. – Ты фе понифаефь, что я не мофу так профто… – она проглотила и продолжила – отец не может выдать меня замуж за первого встречного.
Служанка закатила глаза. Томас Рокингемский был человеком весьма практичным, пока дело не доходило до его “любимого конька” – чистоты крови саксов. Несмотря на то, что битва при Гастингсе отгремела почти сто тридцать лет назад, и к тому периоду, о котором идёт речь, саксы и норманны успешно смешались, почтенный землевладелец зачем-то вбил себе а голову, что Мабель должна выйти замуж за человека, родословная которого должна восходить чуть ли не к самому королю Эдуарду.
Сама девушка отнюдь не разделяла национального устремления отца, тем более, что никакой практической цели такой брак не нёс. Их семья была слишком проста и незнатна, чтоб в самом деле породниться с саксонской аристократией, коей осталось уж слишком мало. Кроме того, всегда существовала опасность вырождения, ибо многие семьи, истово блюдущие чистоту крови, приходилось друг другу родственниками.
Сама девушка мечтала, конечно, о достойном (и что греха таить, богатом и знатном) муже, но так, именно в виде девичьих грёз. Как уже было сказано, реальность грубо указала Мабель на ее ближайшее будущее.
На этом фоне ещё милее и интереснее девушке казался загадочный рыцарь, встреченный ими вчера на лесной опушке. Он казался таким благородным (а ведь она своими глазами видела, как на турнире в Дейлингеме он ловко сбросил с коня сильнейшего из соперников и проследил за тем, чтоб того безопасно убрали с ристалища), учтивым и ловким. Кроме этого, из разговоров в поместье она слышала, с что он не так уж давно вернулся из Палестины, куда ездил в качестве одного из вассалов короля Ричарда, и где стяжал себе славу храброго и удачливого воина. Пробегали, правда, и другие, тихие и стыдливые сплетни о его быстром продвижении среди соратников короля, на которые девушка предпочитала не обращать внимания.
Поохав и обсудив перспективы удачного брака, девушки едва успели расправиться с обедом, как дверь без всяких церемоний открылась в третий раз.
- Это постоялый двор какой-то! – Бланш вскочила, шаря руками на столе в надежде найти из посуды чего-нибудь поувесистее.
- Оооо, какие тут милые девочки, ты погляди, Гуннхильдочка! – вошедшая прямо-таки лучилась доброжелательностью.
- Вы эээ... кто, простите ? – от удивления Мабель даже не добавила “сударыня”.
- Мы?! Мы тут вот живём, служим нашему господину, добрейшему и милейшему барону де Макону, чтоб он был нам многажды здоров и процветал!!! Мы с Гуннхильдой решили узнать, удобно ли здесь нашим милым гостьям?
И дама, и служанка явно считали себя недостойными такого высокого знакомства. Не то чтоб они не видели юродивых, но уж очень много всего произошло за сегодняшний день. Наконец, Мабель, запинаясь, предложила гостье сесть. Та, как ни в чем не бывало, устроилась поудобнее и принялась рассказывать невольным слушателям о крутом нраве владельца замка, о Гуннхильдочке и о себе – короче, почти дословно повторила все, что до этого сказала Доминике.
Вот только дочь землевладельца восприняла Айлуфу не так, как послушница. Угрозы и обещания Мабель пропустила мимо ушей, зато она ещё сама не забыла, как играла в куклы. И наивное увлечение юродивой она приняла если и не с восторгом, то уж точно с пониманием. И когда она вежливо спросила, указывая на свёрток, “Можно ли её покачать?” , Айлуфа обрадовалась, хоть и не отдала “Гуннхильдочку”.
- Какая тут хорошая девочка, да, доченька? – вопрошала она свёрток, качая его. – Красивая девочка. И мальчик красивый, как раз нашей девочке под стать.
- Вы видели сэра Осберта? – вспыхнули щеки девушки.
- Да, видела, красавица, и слышала. Какой красивый мальчик, да, красивый, и умный. Славная будет тебе пара, милая, о да, старая женщина всё знает, всё понимает, всё слышит.
- Ему лучше? Он был так болен при нашей встрече, как он себя чувствует?
- Он здоров, милая, о да, здоров и силён, как никогда, и все только о тебе и говорит, все только о тебе и грезит. Когда, говорит, возьму ее в жены, то-то заживёт она у меня в парче и бархате, да, милая, заживёшь, как королева.
Девушка окончательно смутилась, а более практичная служанка начала расспрашивать Айлуфу, что ещё та видела и слышала. Но та почти не отвечала, а вскоре и вовсе ушла, загадочно ухмыляясь.
День незаметно подошёл к вечеру, слуга, принёс ужин, факелы и даже разжёг камин – к вечеру похолодало. Мабель забросала было его вопросами, но тот на все отвечал коротко и односложно, ссылаясь на запрет разговоров с кем бы то ни было, и быстро ушёл. Хозяева замка, судя по всему, предпочитали челядь, исполняющих только одну команду – “бегом”.
- Вот чурбан бесчувственный, – кипятилась ему в спину Бланш, до крайности доведённая тайнами и загадками вокруг. – Куда это годится, чтоб моя благородная хозяйка не могла даже помыться и переменить одежды после долгого дня! Того и гляди, заболеет от долгого сидения в духоте и грязи.
- Кажется, Бланш, мне это уже неважно. ,- к вечеру девушка совсем пала духом, и еле держалась, чтоб не разреветься самым постыдным образом.
- Мужайтесь, хозяйка, все будет хорошо, вот увидите. Ваш батюшка заплатит положенный в таких случаях выкуп, и мы снова будем свободны. Он-то уж не поскупится для своей голубки.
- А как же рыцарь, послушница и шут? Кто позаботится о них?
- Да господь с вами, леди, отец сэра Осберта – один из самых богатых лордов в Йорке! Осберт – его старшенький, вот увидите, барон де Макон и его приспешники получат целое состояние.
- Бланш, а что ты знаешь о том жестоком человеке, который взял нас в плен?
- О сэре де Сен Клере? Судя по слухам, он не так давно вернулся из Палестины. Вот ведь, всем в этой пустыне мёдом намазано!