Ида не ожидала звонка Криса, когда вернулась домой на следующий день, и подошла к трезвонящему аппарату, думая, что это один из знакомых матери.
— Могу я поговорить с художником, живущим в этом доме? — раздался знакомый голос.
Неожиданно ее охватило радостное волнение.
— Это ты нарисовал чистотел? — спросила она.
— Ну, если бы у меня был такой талант! Я попросил одного из наших художников.
— Прелестный рисунок, — одобрила она и просто не могла удержаться от вопроса: — А ты знаешь, что он означает?
— Я не был уверен, что ты знаешь…
— Возможно, у нас с тобой одна и та же книга, — рассмеялась она.
— Очевидно. Я послал своего секретаря поискать что-нибудь, когда увидел твои гиацинты. Они должны были что-то означать, иначе для этой цели подошла бы любая открытка.
— Я знала, что ты сообразительный.
— Что мне сказать, чего ты еще не знаешь? — Ида услышала улыбку в его голосе. — Снова собираешься к бабушке в эти выходные?
Ее сердце забилось сильнее.
— В эти выходные — нет.
— Какие-нибудь планы? — спросил он небрежно.
— Есть несколько предложений, пока не знаю, какое из них принять.
— Хотя я уверен, что ты нравишься многим мужчинам, что-то подсказывает мне, что сейчас ты лжешь.
Она рассмеялась.
— Ты вызываешь во мне дух противоречия!
— Звучит обещающе, — шутливо прокомментировал он, но продолжал совершенно серьезно: — Я собираюсь завтра вечером пойти на одну вечеринку. Не присоединишься ко мне?
Ида с трудом сглотнула, чувствуя, что ей безумно хочется принять его предложение, хотя инстинкт самосохранения убеждал не делать этого.
— Ну же, женщина! — пророкотал Крис, явно решив, что она размышляла уже достаточно. — Я пошел на твое мероприятие без единой жалобы! Самое меньшее, что ты можешь сделать в благодарность, это согласиться пойти на мое.
«Мероприятие» Иды было своеобразной формой мести за его дерзкое заявление, что он хочет затащить ее в постель. Заодно она хотела дать понять своим зятьям, что не разрешит им распоряжаться собой по их усмотрению. Но Крис, за исключением того, что не помог ей с мытьем посуды и поцеловал на прощание, вел себя в тот вечер безукоризненно.
— Ну, если ты так ставишь вопрос… — Она заспешила, понимая, что Крис не станет долго ждать ее ответа. — Во сколько?
— Я заеду за тобой в семь. Мы поужинаем…
— Ты ничего не говорил об ужине!
— После того как ты так замечательно накормила меня, неужели ты думаешь, я позволю тебе голодать? А потом мы заглянем на эту вечеринку и…
— А что это за вечер? Что-нибудь официальное?
— Так я тебе и сказал! — поддразнил он ее.
И, что самое смешное, Ида поняла, что ей очень нравятся эти его поддразнивания!
— Но что мне надеть? — сдалась она.
— Ну, разумеется, маленькое черное платье, — ответил Крис.
Рассмеявшись, она повесила трубку.
Ида считала, что не принадлежит к женщинам, которые позволяют мужчине диктовать, что им надевать. Но при данных обстоятельствах она могла позволить себе быть великодушной. К счастью, в ее гардеробе было изумительное черное платье, которое ей очень шло.
— Ты сегодня вечером куда-нибудь собираешься, мама? — спросила она на следующее утро.
— Конечно. А ты?
— У меня свидание, — призналась Ида и, чтобы не говорить с кем, быстро добавила: — Между прочим, бабушка спрашивала, может ли она у нас переночевать перед своим отлетом в воскресенье.
— Она прекрасно знает, что никто не будет возражать! Ей абсолютно незачем спрашивать об этом!
— Я ей сказала то же самое.
— Конечно, если она не ожидает, что я останусь дома развлекать ее, — добавила мать.
Вечером того же дня Ида с удивлением разглядывала себя в зеркале. Она совсем забыла, как хороша в этом черном платье из тонкого шерстяного крепа. Несмотря на кажущуюся простоту покроя, оно выгодно подчеркивало фигуру. Юбка едва доходила до колен, поэтому ей оставалось только благодарить природу, наградившую ее длинными и красивыми ногами.
Ида в сотый раз задавала себе вопрос, почему согласилась встретиться с Крисом. Он пошел на ее «мероприятие», потому что «имел на нее виды», о чем открыто заявил. Но почему же она, если не собирается ложиться к нему в постель, согласилась пойти сегодня с ним?
— Боже мой! — воскликнул Крис, когда она открыла дверь. — Да, теперь я вижу, что существуют весьма разнообразные маленькие черные платья. — Он посмотрел на нее с восхищением. — Ты, конечно, знаешь, что выглядишь потрясающе?
Сердце Иды застучало как бешенное.
— Ради тебя постаралась, — ответила она шутливо и радостно отметила, что это заявление не противоречит хорошим манерам. — Заходи и поздоровайся с моей мамой.
Она провела его в гостиную и лишний раз убедилась, какой обаятельной может быть мать, когда хочет понравиться кому-то.
— Крис! — радостно воскликнула Лаура Пеллинг. — Ида не сказала, с кем… — Она замолчала, решив, что не слишком вежливо давать понять, будто у ее дочери могло быть свидание еще с кем-нибудь.
— Как поживаете, миссис Пеллинг? — вежливо поинтересовался Крис.
— О, зовите меня Лаурой! Меня все так зовут, — прервала она его и добавила, заставив Иду смутиться: — Я безумно огорчена, что моя дочь принимала вас на кухне в субботу. Она отпустила экономку, и хотя это не оправдание…
— О, это была моя инициатива, — солгал Крис, и Ида готова была расцеловать его. — Так приятно иногда поужинать в уютной кухне без всяких формальностей. Вы согласны со мной?
— О да, действительно, — прочирикала мать.
К счастью, до того как Ида успела снова покраснеть, Крис уже говорил Лауре Пеллинг, как он рад снова увидеть ее и как сожалеет, что им пора идти.
Крис повернулся к Иде, только когда они выехали на дорогу.
— Подозреваю, как тебе иногда приходится нелегко.
— Пока справляюсь, — пожала плечами Ида.
— Мне жаль, — сказал он просто.
— Не пытайся меня растрогать. Ничего не выйдет!
Крис расхохотался.
— Ты знаешь, что сводишь меня с ума?
Сердце Иды подпрыгнуло. Определенно, он оказывает на нее очень странное влияние!
— Принимай холодный душ, — посоветовала она.
— А ты знаешь, что, согласно последним исследованиям, холодный душ стимулирует, а не успокаивает?
— Ты только что это придумал! — рассмеялась Ида.
Улыбка еще не сошла с ее губ, когда минутой позже Крис затормозил на перекрестке и повернул к ней голову. Ида заметила, как он посмотрел на ее губы, скользнул взглядом по прекрасной фарфоровой коже, подчеркнутой черным цветом платья, и вернулся к ярким васильковым глазам.
— Скажи мне, Ида, — начал он с совершенно серьезным видом, — могу я надеяться, что если ты оделась в соответствии с моими пожеланиями, то сделаешь еще что-нибудь сегодня вечером, о чем я попрошу?
При взгляде на его серьезное лицо у нее пересохло в горле, но в его темных, все видящих глазах плясали смешинки.
— Ну нет! У тебя нет ни малейшего шанса! — воскликнула она.
Модный ресторан, где они ужинали, явно пользовался популярностью у сливок общества, и с первой минуты было ясно, что здесь посетители обслуживаются по высшему разряду. Ида начала с салатов, потом отведала копченого угря и закончила ужин сырным пудингом. Но она почти не замечала, что ест, потому что все это время была поглощена беседой с Крисом. Они шутили, смеялись, обменивались колкостями и снова смеялись.
Крис то блистал остроумием, то становился серьезным. Он с интересом прислушивался к тому, что она говорила, и это очень льстило Иде, потому что у Криса была репутация одного из самых умных бизнесменов. Такого интересного человека она еще никогда не встречала: он мог говорить на любую тему и, что немаловажно, умел слушать. Умел и хотел! Ида видела, что ему интересно ее мнение. Общение с ним ударяло ей в голову, как крепкое вино, его обаянию невозможно было противиться. Но самое удивительное — несмотря на его исключительность, Ида чувствовала себя легко и свободно.