— Вы обещали! — ещё громче закричала женщина, роняя слезы на пол.
Подбежавшая охрана скрутила её, а та все орала, «Нужно, оно мне нужно! Вы обещали!»
Хозяин игры наклонился к ней.
— Я дам вам то, что вам действительно нужно, но для начала вы исполните ещё одно условие игры.
Сказано это было тихо, но меж тем отчётливо. Микрофоны подхватили это и пустили в повтор на громадных экранах.
Женщина замерла и, сдавленно рыдая, уставилась на мужчину в белом, и ей показалось, что она увидела в его глазах усмешку самой вечности. Мужчина меж тем щёлкнул пальцами и рядом выросла словно из-под земли девчонка в сарафане и стилизованном кокошнике. В руках у неё был обычный деревянный черпачок, наполненный водой.
— Слушайте меня внимательно. Если вы согласитесь на участие в задании, то замолкаете до самого его завершения, а приз я озвучу вам на ухо, так чтоб никто не слышал. Но суть задания такова, вы раздеваетесь прям сейчас догола, прокалывайте этой иглой палец и капаете в воду. Воду эту несёте по указанному на дне чарки адресу. Донесёте — получите приз, не донесёте — не получите. Повторюсь. Нагишом до адреса. Пешком. Десять вёрст.
— Там же на улице ноль градусов.
— Я думаю вам это не помешает.
— Что ж вы за садист?
— Я не садист, просто, это того стоит. Вы развеете мою скуку, а я помогу вам.
— Вы не сможете.
— Смогу. И кто, я тоже шепну на ухо, но помните — это наша тайна и вы молчком, иначе наш договор отменятся.
Толпа замерла в ожидании необычного. А хозяин игр наклонился к женщине и шепнул несколько слов. Спортсменка, ни слова не говоря, сжала губы и одним движением сорвала с себя костюм, а следом скинула обувь. Предложенную иглу она что есть силы воткнула в ладонь и почти выдавила из себя кровь. Потом аккуратно, как мыльный пузырь, подняла чарку и пошла к выходу.
Народ начал расступаться. Щёлкали вспышки фотоаппаратов. Ей пытались подсунуть микрофоны, но женщина не обратила на них внимание. Она просто шла.
Даже когда она вышла из комплекса, экраны показывали, как обнажённая женщина шла босой по первому снегу, не замечая наблюдающих за ней людей, не обращая внимание на дорожное движение. Кто-то додумался перекрывать улицы, останавливая машины. А она шла со слезами на лице и бесконечной решимостью в глазах.
— Сука ж ты… — протянула спутница хозяина игр, провожая женщину взглядом.
— Ну я ж говорил, что буду работать с самым сокровенным. Зато сколько эмоций, и они все настоящие. Сейчас это редкость.
— Дойдёт?
— Дойдёт, — кивнул бессмертный хозяин игр, — у неё сын в реанимации лежит, на мотоцикле разбился. Весь переломанный. Она дойдёт.
— Настоящую дал?
— Обижаешь. Конечно, настоящую живую воду. Я же не шарлатан.
— Сука ты, Кощей… — Она дойдёт. Она мать и её теперь остановит только одно. Смерть.