— А где это все происходит?
— Судя по архитектуре — Древний Рим.
— Но почему они ходят так забавно — задом наперед? И телеги пятятся назад.
— Очень просто. Посмотрите на стрелки: время там продолжает течь в обратную сторону.
— Сон…
— Скажите, Сильвина, разве могут двое людей видеть одновременно одинаковый сон?
Контуры строений задрожали, начали таять. Исчез и дворец с колоннами. Свет и темнота, внутри малой туманности начали сменять друг друга с такой бешеной скоростью, что в глазах зарябило. Потом на дне туманности снова прорезалось бесконечное кружево улиц. Это был великий город с высоты птичьего полета. Сильвина узнала его по Форуму, описания которого столько раз читала.
— Где же Колизей? Никак не найду.
— Он в ту пору еще не был.
— А когда его построили?
— Несколько столетий спустя. Где-то в семидесятые годы, но уже нашей эры.
— Все-таки для меня загадка: как может получиться такая картина — вид города с высоты? Такое впечатление, что оператор снимал. Но летательных аппаратов тогда не было.
— Роль вертолета могла сыграть любая песчинка, которую ветер поднял в воздух, — пояснил Делион. — И вид Рима сверху — это то, что она «запомнила».
Вдруг повалил дым. Пожар наступал на город сразу с нескольких сторон. Дома пылали, как свечи. Люди, ища спасения, выскакивали из окон и дверей, метались в замкнутом пространстве узких улочек, некоторые бежали к реке, которая серебристой тесемкой рассекала город на две части. Сильвине казалось, что она слышит вопли отчаявшихся римлян.
На вершине холма стоял дворец, огонь к нему подобраться не мог. На балконе показался человек. Скрестив руки на груди, он молча созерцал пожар.
Делион посмотрел на шкалу времени, что-то прикинул и уверенно произнес:
— Нерон.
И тут же, словно по мановению волшебного жезла, древний город исчез, растаял. На его месте проступили звезды, только они образовывали диковинные, никогда не виданные Делионом и Сильвиной созвездия.
В разных частях сферы, там, в глубинах замкнутого пространства, начали возникать другие картины. Некоторые, едва проявившись, тут же исчезали, растворялись в небытии. За считанные мгновения они переживали долгие тысячелетия истории, и, похоже, не только человеческой.
Сражение воинственных племен… Туча стрел, затмившая солнце… Воины на низкорослых конях скачут, пригнувшись к гривам… Люди в звериных шкурах окружили яму. В ней тяжело переваливается попавший в ловушку зверь, размахивая во все сторона бивнями. Поблескивая на солнце, копья летят в добычу.
А там, в центре будатора, возникает раскаленный шар, плывущий в космической бездне. Стрелка, показывающая время, начала вращаться настолько быстро, что слилась в сияющий круг. А шар превратился в спиралевидную туманность, которая принялась растягиваться.
Люди и сами не могли бы сказать, сколько времени простояли, пораженные фантастическим зрелищем.
— И точно, калейдоскоп… — задумчиво произнесла Сильвина, когда они отошли в сторонку. — У меня в детстве был такой. Чуть встряхнешь трубку — и узоры меняются. Но кто в данном случае крутит трубку калейдоскопа? Кто вызывает эти картины?
— А кто вызывает картины в нашей памяти? Они возникают произвольно.
— Не знаю. Иногда вспоминаешь то, о чем думаешь.
— По теории Завары, каждая частичка во вселенной обладает памятью. За время своего существования она запоминает все, что происходит в окружающем пространстве.
— На манер фотоаппарата?
— Вроде того. Но память эта таится глубоко. Потому, чтобы добраться до нее, и нужны сверхмощные силовые поля.
— И все-таки кое-что, Атамаль, мне непонятно.
— Спрашивайте, я к вашим услугам.
— Арни сказал, что в качестве рабочего вещества взял горсть земли где-то там, на территории Ядерного. При чем же здесь, скажем, Древний Рим?
— Видите ли, элементарные частицы, эти кирпичики, из которых состоит вселенная, практически бессмертны. По крайней мере, с нашей, человеческой точки зрения…
— А другой — у нас нет.
— Вот именно. Возьмем, скажем, бабочку-однодневку: для нее месяц должен представляться вечностью. А вот для элементарной частицы тысячелетия — все равно, что мгновения для нас. Помните Нерона, который стоял на балконе, наблюдая, как пламя пожирает Вечный Город?
— Еще бы! — Сильвина покосилась на будатор и зябко передернула плечами. — Такое до гроба не забудешь.
— То, что я сейчас скажу, вас, возможно, потрясет. В той порции воздуха, которую вы только что вдохнули, обязательно есть хотя бы молекула того воздуха, которым дышал этот изверг.