— А что произошло с голубым сиянием?
В ожидании ответа Рабидель весь напрягся.
— После отключения будатора оно начало быстро исчезать и рассеялось в течение нескольких минут.
— Вы при этом ничего не испытывали? — продолжал марсианин.
— Когда свечение таяло, я чувствовал себя довольно неуютно. Меня шатало, как на палубе во время качки. И еще… какие-то сквозняки гуляли по кабинету, хотя окна наглухо закрыты.
— Простите, Сванте, — прокашлялся Рабидель. — Меня этот вопрос очень занимает. Вы полагаете, что исчезновение голубого свечения — это диссипация энергии?.
— Дисси… чего? — Филимен за все время впервые выглядел растерянным.
— Разве физика не входит в число наук, которые вы постигли? — спросил Делион.
— Нет.
— Слава Богу. А то уж я решил было, что имею дело с человеком-универсалом.
— Такое немыслимо для человеческого мозга, — заметил марсианин.
— Прошу не беспокоиться, — отчеканил сыщик. — Если понадобится в интересах следствия, я и физику изучу.
— Чтобы постичь физику, нужны годы и годы, — заметил Делион. — Да и то — при наличии способностей.
— Что ж, если у меня не хватит способностей — прибегну к вашим. Надеюсь, у вас их, Атамаль, достаточно?
Делион не нашелся, что ответить.
— На одной из фотографий были мелкие осколки. Откуда они в… взялись? — спросил Мишель.
— Я ждал этого вопроса. Вы наблюдательны, молодой человек.
— Я решил, что это тени, — сказал Рабидель.
— А я — клочки бумаги, — добавил Арсениго.
— Обломки были не только на полу, но и на письменном столе, — сказал сыщик. — Неизвестный злоумышленник произвел не один выстрел, а два. Один — в Арнольда Завару, второй — в потолок над ним. Оттуда и осколки, пуля раздробила какой-то предмет; во что именно попала пуля — тоже предстоит выяснить. Извините, что задержал вас.
Найдется для меня комната, где я смогу жить? — обратился он к хозяйке.
— Сколько угодно, дом просторный. — Она задумалась. — Есть комната рядом с обсерваторией. Арни любил наблюдать оттуда, из обсерватории, светила, когда выдавалось свободное время, — она вздохнула. — Только там крутая лестница, а бегущей ленты нет.
— Неважно.
— Ох, совсем забыла! Комната холодная, не отапливается.
— И это неважно.
— Последний вопрос, уважаемый Сванте, — сказал Делион.
Сыщик, взявшийся за ручку двери, обернулся.
— У вас есть опыт работы?
— Я храню в памяти самые интересные дела об убийствах за последние двадцать лет, а также наиболее примечательные казусы из прошлого.
— Меня интересует ваш личный опыт.
— К счастью, это мое первое дело.
— К счастью? — вырвалось у Сильвины.
— К счастью, потому что надо мной не тяготеет груз прошлых ошибок.
Как ни скверно чувствовала себя Сильвина, она не могла отказаться от обязанностей хозяйки. Сама, не полагаясь на шарообразных, разместила по комнатам гостей. Рабидель и Делион попросили комнаты рядом.
Ненастный осенний день давно перевалил через вершину и клонился к вечеру. Они прохаживались по пустынному коридору.
— Стали мы на якорь, — вздохнул марсианин. — И неизвестно, в каких водах.
— А может, это не якорь, а мель. И с нее так просто не снимешься.
— Сильвину жалко. Ей тяжелее всех.
— Да-да.
— А что о Филимене скажешь?
— Не могу его понять до конца. Он не так прост, как кажется с первого взгляда. Человек без изъянов: такие только на картинках бывают. Потом, этот немигающий взгляд…
— Да, я тоже обратил внимание, изъяны, кстати, у него есть. Например, с физикой дело швах.
— Верно. И мне понравилось, что он признался в этом, — подхватил Делион. — Поистине, человек без комплексов.
— И еще одно наблюдение, Атамаль. Я ведь старый экспериментатор… В наблюдательности мне не откажешь. Филимен во время разговора размахивал своим чемоданчиком.
— Это видели все.
— Но никто не обратил внимания на амплитуду колебаний. За все время она ни на йоту не изменилась.
— Подумаешь, важность — размахивать дипломатом, — пожал плечами Александр. — Думаю, и у меня бы получилось не хуже.
— Ошибаешься, Атамаль. Одно качание обязательно будет отличаться от другого. Такова природа живой мышцы.
— А ежели я буду тренироваться, размахивая портфелем, когда иду на работу?
— Сейчас не до шуток.
— Нет, серьезно. Может их там, в полицейском училище, тренируют до седьмого пота?
— Или нервы у него железные.
— Аминь.
— А теперь отдохнем. Я с ног валюсь от усталости…