— У тебя, Сванте, теперь’ одна дорожка — в Ядерный центр, — сказал ему однажды полицайпрезидент, то ли в шутку, то ли всерьез.
— У меня другие цели.
— Твой авторитет среди яйцеголовых непререкаем.
— Откуда эта информация?
—. Мне Делион говорил, твой ментор.
— Он неплохо разбирается в пространстве — времени, но мыслит слишком догматически.
— А марсианин Рабидель — тот вообще считает, что ты скоро станешь некоронованным королем физиков, наследником славы Арнольда Завары.
Филимен поморщился — инженеры Зеленого научили его имитировать человеческую мимику.
— Физики из Ядерного все время отвлекают меня. Какой я им арбитр? Они умудрены многолетним опытом. А я… просто изучил необходимую дисциплину в интересах следствия.
Шеф улыбнулся:
— Физики другого мнения.
— Это их дело.
— Собираются подписывать петицию президенту республики, чтобы ты возглавил их исследования.
— Я отсюда не уйду.
— Может, подумаешь?
— И думать нечего. Здесь возможностей больше.
— Возможностей? Ты о чем? — удивился шеф.
— Нет, это я так… Видишь ли, занятие физикой требует всего без остатка. Чуть не сказал — человека. А быть дилетантом не хочу.
— Пришла депеша из Зеленого. Восхищаются твоим успехом. И я, Сванте, присоединяюсь к ним.
— Может, рановато? Следствие еще не закончено.
— Да, дело Завары надо завершать. Ты чем сейчас занят?
— Штудирую человеческую психологию, пытаюсь отыскать в ней логические связки. Для меня она — все еще темный лес.
— У меня для тебя приятное сообщение. В Зеленом городке приступают, по твоей матрице, к созданию твоих собратьев. Или, если угодно, двойников.
Сванте с трудом погасил радостный блеск в глазах.
— Физики не зря хвалят тебя.
— Людям свойственно преувеличивать. Я действительно усвоил там, на вилле, в библиотеке Завары определенную сумму знаний. Но добыл их не я, а целые поколения естествоиспытателей.
— Однако знаний были — горы. Рабидель сказал, что хранилище Завары — крупнейшее в республике.
— Так и есть.
— Человеку на это жизни бы не хватило, а ты уложился в несколько недель.
— Ничего странного: у меня выше скорость восприятия. И потом: физика пронизана логикой, внутренними связями. Это — моя стихия.
— Значит, физик сродни сыщику?
— С этим можно согласиться… Может, потому мне и удалось так быстро проникнуть в точную науку. Ну, а там, где начинается неопределенность, интуиция, догадки. Да еще эмоции. Нет, всего этого у людей слишком много. Думаю, эволюция завела вас немного не туда.
— А Завара?
— Даже он, к сожалению, не был исключением. Столько натворил в своей жизни… Может, то, что сделал Арнольд — единственный выход из положения, в котором он очутился.
— Да, я слышал кое-что. В общем, наломал он дров, — сказал полипайпрезидент.
— Дров? — удивился Филимен. — Нет, дров он не ломал: на вилле центральное отопление. Правда, моя комната не отапливалась, но это к делу не относится.
Однажды шеф пригласил Сванте к себе домой. Несмотря на поздний вечер, в квартире стоял дым коромыслом. Из комнат в коридор доносились приглушенные звуки музыки, смех и возгласы гостей.
— У дочери, как всегда, гости, — сказал шеф, пропуская Филимена вперед. — Тебя это не смущает? — спросил он, сбивая метелкой снег с ботинок.
— Достаточно изучил поведение человека, — ответил Сванте. — Особенно на вилле Завары.
К человеческим жилищам Филимен с некоторых пор проявлял повышенный интерес, но хозяин бегло познакомил его с гостями и увел на кухню: у него было намерение кое о чем поговорить с универсальным сыщиком.
Дочь заинтересованным взглядом проводила плечистого молодого человека с румянцем во всю щеку, но Сванте успел привыкнуть к подобным взглядам и не обращал на них внимания. Когда они вошли на кухню, Филимен сказал:
— Твоя дочь похожа на Радомилич.
— Такая красивая? — спросил польщенный полицайпрезидент.
— Нет, своим поведением.
— Что ты имеешь в виду? Она такая же веселая?
— Ну, что-то в этом духе.
Едва Филимен устроился за кухонным столом, а шеф принялся возиться возле кухонного комбайна, как в помещение прибежала оживленная хозяйка. Постреливая глазами, как и дочь, в сторону гостя, она сказала: