Ты прекрасно понимаешь, как впрочем и я, что я не могу уйти навсегда. Я лишь могу вернуться туда, откуда пришла, возразила Другая, злобно усмехаясь. И у меня нет никаких сомнений, что ты призовёшь меня снова. Я нужна тебе, сестрёнка. Ты нуждаешься во мне больше, чем когда-либо будешь нуждаться в ком-то ещё. Закончив на этом, Другая завернулась в свою злобу, словно летучая мышь – в крылья, и упала в дыру, которая находилась где-то в задней части мозга Сони.
Облегчение, которое испытала Соня с уходом Другой, было недолгим. Она опустилась на колени рядом с Эстесом. До сих пор она не позволяла себе хорошо рассмотреть его, и теперь ей не понравилось то, что она увидела. Цвет его лица не предвещал ничего хорошего, и он был слишком тихий, пока она снимала верёвки с его рук и ног. Когда Соня надавила пальцами на синяк, окружавший точечные колотые ранки на его шее, из них выделилась полупрозрачная желтоватая жидкость, напоминающая яд змеи.
Она взяла его руку в свои, но та была вялой, как пустая перчатка. Как если бы он схлопнулся внутрь себя, словно соломенное пугало, выброшенное под дождь. Его уже побледневшая кожа стала полупрозрачной, словно опал, делая похожими на клубки змей венки на его лице и руках. Тяжёлый, холодный ком свернулся в её желудке, как будто она проглотила свинцовый груз.
– Джек! Очнись!
После долгой паузы его веки дрогнули и приподнялись, открывая сверкающие, словно призрачные озёра глаза.
– Соня… – произнёс он еле слышно и отстранённо, словно был под действием морфия. Он был невероятно слаб, как если бы его разобрали на части, а потом худо-бедно собрали снова. – Оно… оно было таким маленьким… Оно кормилось… часами…
Сонины лёгкие были переполнены ужасом, густым и холодным, как слякоть, но она заставила себя улыбнуться.
– Мне жаль, что ушло так много времени, чтобы добраться до тебя. Теперь ты в безопасности. Я убила это.
– Моя мать?..
– Я позаботилась о ней.
– Благодарю… тебя, – его глаза беспокойно метались, как обезьянки, запертые в клетке. – Нуар? Он?..
– Он мёртв, – поспешно ответила она.
Эстес хмуро посмотрел на неё, как судья на подозрительного свидетеля. Чувство стыда сдавило Соне горло так сильно, что она отвернулась.
– Ты… лжёшь.
Она кивнула, не в силах выдержать его взгляд.
– Он использовал свою магию, чтобы сбежать. Забрал с собой своего чёртового огра. Ёбанный кровавый колдун.
– Это не… твоя вина… – проскрежетал он своим ломким, как крыло бабочки, голосом. – Я единственный… кто виноват…
– Сраная чушь, Джек.
– Я подвёл… своего отца… и себя… Соня… пожалуйста… Я хочу попросить тебя… сделать… одну вещь…
Соня видела, что его время на исходе и не хотела здесь оставаться.
– Нет. Это не должно произойти сейчас, Джек.
– Ты… снова… лжёшь мне… Я чувствую… как меня покидает жизнь… для меня всё кончено…
– С тобой всё будет в порядке.
– Нет… нет, не будет… Ты знаешь, что делать… Не дай мне… стать одним из них…
Соня заглянула в его глаза и почувствовала присутствие смерти, невидимой, но реальной, как кислород в воздухе между ними.
– Мне кажется, я люблю тебя, Джек, – слова вырвались с удивительной лёгкостью.
Скривившиеся губы Эстеса напоминали скорее гримасу, чем улыбку.
– Думаю… я тоже тебя люблю…
Он прерывисто вздохнул, словно на его грудь свалился огромный камень, его спина выгнулась, как лук Одиссея. Он вяло царапал своё горло, выпучив глаза из орбит. Всё закончилось так же быстро, как началось, и он упал в её объятия, безжизненный, как сброшенный костюм. Его голова склонилась набок, когда искра жизни в глазах постепенно угасла, напомнив картинку в старом телевизоре.
Соня нежно укачивала труп Эстеса, перебирая волосы на мертвенно-бледном лбу. Быть нежной с мёртвыми было намного проще, чем с живыми – это так несправедливо. Она прижимала его к себе, пока последнее тепло не покинуло его тело, оставив холодным, как глина, в её объятиях. Она не хотела делать то, что, как она знала, должно быть сделано, но у неё не нашлось ни одного возражения. Она обещала ему, что он не воскреснет, как один из немёртвых, истреблению которых он посвятил свою жизнь. Это будет, в значительной степени, непростая задача.
Она уложила его тело на полу так, что он вытянулся в полный рост, сложила руки на груди и приставила лезвие своего пружинного ножа к его горлу. Потом покачала головой и убрала лезвие обратно в узорчатую рукоятку. Лучше, если она использует для этой цели что-то более подходящее.