— Ты еще не разулась? — с удивлением покачал головой Сольдес, стремительно спускаясь по лестнице.
— Я почти, — вяло отозвалась, не делая, впрочем, ни единой попытки разобраться с обувью.
— Я заметил, — шмыгнув носом, алхимик присел рядом, ухватив меня за лодыжку. — Но раз у тебя процесс движется так медленно, позволь мне помочь.
— Тебе потом придется мыть полы, — несколько флегматично заметила я, проследив за мокрыми следами, ведущими вверх по лестнице. Собственные ботинки алхимик все еще не снял.
— Этого я не слишком сильно боюсь, — мужчина улыбнулся, стягивая с меня правый ботинок, промокший насквозь. Темные брови сошлись в напускном беспокойстве, но блеск в глазах ему спрятать не удалось. — Больше меня тревожит, что если ты не поторопишься, то прекрасная ванна с пузырями и пеной перельется через край, и тогда мы будем купаться уже вместе. Но в холле и в одежде.
Я невольно хихикнула, представив себе эту картину.
— О нет, этого допустить нельзя ни в коем случае! Помоги мне подняться.
Было неловко от того, что мои мокрые ноги оставляли следы на паркете, но сейчас поделать ничего я не могла. Прежде чем заняться чем-то другим, тем же наведением порядка, нужно было согреться самой.
— Я тебя провожу, — откидывая в сторону собственную куртку, кивнул Сольдес.
Посмотрев на мужчину, на его прилипшие волосы и красный нос, я покачала головой.
— Не стоит. Позаботься о себе, чтобы я не волновалась еще и об этом.
Несколько мгновений глядя на меня с сомнением, алхимик все же кивнул.
— Ладно. Наверх, третья дверь…
— Налево. Я помню, — закатив глаза, перебила излишние указания.
— Это радует, — со странным выражением лица признался Сольдес, и я почувствовала себя немного виноватой. Все же, с ситуацией нужно будет что-то делать. Но не сейчас.
— Прости, — тихо выдохнула я, просто чтобы что-то сказать, но мужчина только покачал головой.
— Какой смысл в этих словах, если ты сама не знаешь, в чем именно виновна. Бегом в ванную! — выражение лица сменилось так быстро, что я и моргнуть не успела. Мне вдруг показалось, что еще немного, я получу шлепок пониже спины, если на самом деле не потороплюсь!
— Все-все, я уже ушла, — то ли хихикая, то ли чихая, я вскинула руки в защитном жесте, отходя к лестнице.
— Иди. Дверь не запирай, я принесу тебе какао, после того как приму душ и переоденусь. Ты ведь все еще пьешь его, сидя среди пузырей? — я замерла на первой ступеньке, так и не шагнув дальше. Вопрос оказался неожиданным, потому что…
— Я не знаю…
Это было ужасно странное чувство, не иметь ответа на такой вопрос, но я правда не знала.
— Когда ты была маленькой, когда жила летом в Бриминголе, то и дело проваливалась в лужи или попадала под дождь. А после Луиза набирала тебе большую горячую ванну с пеной и приносила какао. Чтобы ты могла согреться изнутри. Иди. Даже если ты не помнишь, то я помню все твои россказни, Иланда. И проделки тоже.
— Но это так странно, не помнить ничего.
— Боюсь, тебе будет еще более странно, когда ты вспомнишь. Чхи! Проклятая аллергия…
**
Пена добралась до середины ванны. Переливчатые, радужные пузыри пахли лавандой и чем-то свежим, вынуждая меня торопиться, скидывая мокрую, холодную одежду. Большое круглое витражное окно, неяркий свет золотистых ламп и аромат… Я поняла, что это было верным решением, добираться сюда, а не домой. Пока кот присматривает за лавкой, не было ни малейшей причины торопиться и в таком состоянии лететь над всем городом.
Теплая плитка согревала босые ноги. Оглянувшись и убедившись, что дверь прикрыта, я быстро шмыгнула к ванной, осторожно забираясь в воду. В первый миг перехватило дыхание. Вода показалась кипятком для замерзших конечностей. Подождав мгновение, я осторожно села, окунувшись в пену по грудь. Пузыри потрескивали и лопались, щекоча кожу, помогая немного расслабить зажатые мышцы.
Тепло медленно проникало под кожу, вытесняя холод. Усталость накатывала с такой силой, что было не просто поднять руку даже для того, чтобы закрыть воду. Кажется, я задремала, очнувшись только от стука в дверь.
— Ило? Я войду? — голос Сольдеса звучал глухо словно бы издалека. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где я и что происходит. Оглядев себя, убедившись, что пена все еще плотная и скрывает меня по самые плечи, я кивнула.
— Ой, — тряхнув головой, тихо рассмеявшись собственной несообразительности, я протерла глаза, пытаясь немного взбодриться. — Входи.
Дверь скрипнула, открываясь.
— Ты не уснула тут? Кажется, кто-то истратил все свои силы на создание спирали, — вежливо отводя глаза в сторону, Сольдес вошел с подносом наперевес.
— Почти уснула, — призналась я, для надежности подтягивая к груди колени, чувствуя себя странно. Было куда более уютно, чем я предполагала, словно происходящее могло считаться обыденностью. Впрочем, все, что было между нами, не укладывалось в привычные рамки.
— Тогда не засиживайся слишком. Потерпи мое присутствие еще пару минут, — отставив поднос в сторону, алхимик вытянул из комода полотенце и стопку какой-то одежды. — Чистая пижама. Тебе, конечно, великовата, но лучше, чем ничего. Мокрое, если ты не против, я забираю в стирку.
— Ой, оставь, — меня несколько встревожило то, что мужчина будет заниматься моими отсыревшими чулками, да и всем остальным. — Я потом сама все почищу. Чарами.
— Как только они к тебе вернуться, — мужчина усмехнулся, покивав. — Ну, если тебе так удобнее. Тогда можешь повесить на вешалку здесь, а утром, как высохнет, почистить, да. Осторожно!
Прямо передо мной, на специальной подставке, крепящейся на борта ванной, водрузили большую чашку какао.
— Не засиживайся.
— Ага, — чувствуя себя так, словно мы уже лет десять женаты, покивала я в спину алхимика, пытаясь выудить из памяти хоть что-то. Вот только она молчала, не желая помочь мне разобраться в происходящем.
Вверх, то и дело лопаясь с тихим щелчком, поднимались переливающиеся радугами, пузыри. С каждым мигом, словно подчиняясь моему желанию, их становилось все больше. Парящие в воздухе, они наполняли комнату волшебством.
Осторожно взяв двумя руками дымящуюся чашку, украшенную золотой эмалью, я втянула аромат какао. Запахи корицы, гвоздики и самого напитка перемешивались с ароматом лаванды и цветов, создавая какое-то дивное и немного дурманящее сочетание. Сделав первый глоток, я от удовольствия прикрыла глаза. Квинтэссенция уюта и покоя.
Воспоминание нахлынуло неожиданно, лишив на мгновение зрения. Изменился аромат, температура. Даже плотность воздуха, которым я дышала, стала иной. На меня пахнуло летом и лесом.
Знакомая девочка-ведьма в большой шляпе, копирующей бабулину, отражалась в мутной воде, покрытой лепестками. Маленький котел, в котором в холодной воде плавали совершенно обычные ветки и цветы. Знакомый, с выбитыми рисунками по бокам, этот пузан обычно использовался только для игр.
— Что ты варишь, Ило? — голос мамы. Длинное, вишневое платье, длинные волосы, сплетенные в косы.
— Полюбовное зелье, — перемешивая содержимое большой деревянной ложкой, отозвалась девочка.
Я. Я перемешивала варево из лепестков и красящего порошка. Голубой пигмент был очень красивым, переливчатым. Мне с большим трудом удалось выпросить его у отца Соль. Он придавал игре какую-то толику реальности, пока мне не позволяли варить зелья без присмотра взрослых.
— И как, получается? — мама посмеивалась, зная, что ничего не получится, что все это шутка.
— Конечно, — отозвалась я, оскалившись.
Чего не знала мама, так это того, что в Сольдесе течет кровь демона, прямо как в папе. Не знала и того, что в лесу, настаивался и булькал другой котел. Мне стоило большого труда собрать весь набор ингредиентов, из которого моя кровь и кровь Соль были самыми простыми. А еще труднее вытянуть рецепт из бабулиной книги. Коты в лавке присматривали за всем слишком внимательно.