Антарктика и сейчас для остального мира то же, чем была обитель богов для древних халдеев: огромная горная страна далеко за морями, окружающими места обитания человека. Что касается исследований южных полярных областей, то более всего в них поражает их полное отсутствие: уже при английском короле Альфреде викинги плавали по ледовым просторам севера, Южный же континент не был известен даже во времена Веллингтона и битвы при Ватерлоо.
Всем желающим ознакомиться с историей исследования Антарктики я рекомендую обратиться к превосходно написанной главе в «Путешествии на «Дисковери»» Скотта или к другим источникам. Я не собираюсь предварять мою книгу общим обзором такого рода, но мне не раз приходилось выслушивать жалобы на то, что «Последняя экспедиция Р. Скотта» переносит непосвященного читателя в якобы хорошо известные ему места и ставит этим в затруднительное положение, так как на самом деле он не знает, что собой представляло судно «Дисковери», где находится скала Касл, а где – мыс Хат. Поэтому, чтобы были понятны встречающиеся в этой книге упоминания о тех или иных экспедициях, об открытых ими землях, о следах, которые после них остались, я предлагаю вниманию читателя следующее краткое введение.
Уже самые первые составители карт Южного полушария были уверены, что где-то далеко на юге существует большой континент, который они называли «Терра Аустралис». Эта уверенность несколько ослабла, хотя и не исчезла окончательно, после того как мореплаватели обогнули мыс Доброй Надежды и мыс Горн и не обнаружили там ничего кроме, бушующего океана, а впоследствии открыли Австралию и Новую Зеландию. Поиски продолжались, причем во второй половине XVIII века стимулом для них служили уже не только жажда личного обогащения путешественников и стремление государств к захватам новых земель, но и научная любознательность.
Кук, Росс и Скотт – вот властелины юга.
Основы наших знаний о нем заложил великий английский мореплаватель Джемс Кук. В 1772 году он отчалил от Детфорда на судах «Резольюшн» (водоизмещением 462 тонны) и «Адвенчер» (336 тонн), построенных в Уитби для нужд угольной торговли. Подобно Нансену, он считал, что от цинги можно уберечься разнообразным питанием, и в числе других запасов провианта он упоминает «кислую капусту, бульонный экстракт, морковный мармелад, сусло и пиво». Были выбиты медали «для раздачи жителям вновь открытых стран в подтверждение того факта, что мы являемся их первооткрывателями»[5]. Интересно, сохранились ли еще где-нибудь эти медали?
Витамин С необходим, так как он не синтезируется в организме человека и должен поступать с пищей, т. е. является витальным диетическим фактором. Однако цингу вызывает не само отсутствие витамина С, а нарушение его обмена в организме, что уменьшает синтез коллагена – белка соединительной ткани и ведет к выпадению зубов. Если обменные процессы нарушены, то даже при избытке витамина С в диете цинга все равно разовьется. И это нарушение обмена часто происходит при депрессии[34]. (Источники см. в конце книги. – Ред.)
Миновав мыс Доброй Надежды, Кук взял курс на восток к Новой Зеландии, чтобы оттуда пройти в поисках Южного континента как можно дальше на юг. Первый «ледяной остров», или айсберг, он увидел 10 декабря 1772 года на 50°40' ю. ш. и 2°0' в. д. На следующий день он заметил «несколько белых птиц величиною с голубя, с черными ногами и клювом, не виданных мною ранее»[5]. Скорее всего, это были снежные буревестники. Он миновал множество айсбергов – «чем дальше, тем реже с их вершин взлетали альбатросы, зато у подножий появились пингвины», – и был остановлен толстым паковым[2] льдом, вдоль кромки которого пошел дальше. Исходя из предположения, что лед формируется в заливах и реках, Кук решил, что земля должна быть недалеко. Между прочим он замечает, что, стремясь помочь своим людям переносить холод, он «приказал удлинить сукном рукава бушлатов (оставлявшие до этого открытой часть руки) и сделать для каждого капюшон из такого же материала с брезентом, что оказалось для них весьма полезным»[5].
2
«Пак» – слово эскимосского происхождения, неоправданно привнесенное английскими моряками в Антарктиду. Здесь в большинстве случаев морской лед однолетний, в то время как в Арктике это слово, как правило, относится к многолетнему льду.