А теперь мы и вовсе в тупике, потому что уже «нащупали» некую другую силу, помимо сердца, – пока неуловимую, но весьма влиятельную. В конце концов, периферическое кровообращение – это, так сказать, большая половина кровообращения в целом. Положим, все жизненно важные органы расположены у нас неподалеку от сердца – в грудной клетке и брюшной полости. Однако очевидно, что не столь значимые для жизни, зато самые крупные массивы тканей (а значит, и самые обширные участки сосудистой сетки) сплошь образуют периферию – конечности и внешние контуры туловища.
На самом деле ответ прост. Все, так сказать, рабочие качества сердца, которые мы привыкли относить на его долю, образуются тем, что оно является мышцей, не правда ли? Мышечной тканью, способной к постоянному сокращению и расслаблению. Именно это ритмичное сокращение и расслабление сердечной мышцы в совокупности с особым устройством полостей, ею образованных (желудочки и клапаны), создает то, что мы называем пульсом. Потому если мы хотим найти еще одну ткань тела, способную выполнить ту же работу, мы должны первым делом обратиться к другим мышцам – другой способной к таким же сокращениям ткани.
Все и впрямь просто, не так ли? Сосуды на периферии наиболее разветвлены, их там больше всего. Но – какое совпадение! – и масса мышц в конечностях тоже является рекордной для организма. Собственно конечности сплошь образованы мышечными волокнами и всем, что относится к опорной части – нашему скелету. В сущности, других тканей там и нет, равно как и сосудов с различным устройством стенок.
Как видим, в нашем теле действительно не одно сердце, а два. Два, потому что одно из них само по себе ни при каких обстоятельствах не «уследит» за кровообращением на отдаленных участках сосудистой сетки. Именно мышечные ткани тела, а не сердца помогают ему поддерживать норму венозного и капиллярного кровотока. Именно хорошее или плохое состояние их волокон решает вопрос, будет у нас варикозное расширение, геморрой и другие местные нарушения. И само собой разумеется, что именно от него зависят многие особенности нашего давления. Иными словами, все эти недоразумения в духе «кровь бросилась в голову», разные показатели давления в разных же частях тела и пр.
Как на самом деле образуются показатели кровообращения
Итак, теперь мы знаем, какое сердце у нас, так сказать, первое, какое – второе. Само собой, одно другого не заменит, поэтому первое останется таковым всегда. Мышцы – это «сердце» условное, вспомогательное в любом случае. Если способность (или необходимость) наших мышц к сокращению – расслаблению снижена, это всегда плохо. И в первую очередь для сердечно-сосудистой системы. Но если она едва ли не показательно высока, как, скажем, у профессионального спортсмена, это еще не значит, что ее наращивание до бесконечности будет столь же бесконечно улучшать и облегчать работу наших сосудов и сердца. Напротив, у определенных видов спорта существует даже свой «побочный эффект», и как раз на сердце. То есть патология сердца, характерная именно для такого рода нагрузок и возникающая именно под их влиянием.
К примеру, для спортсменов весьма характерна диспропорция развития правого и левого желудочков, которая со временем усугубляется, вызывая развитие шумов и нередко аритмии. С другой стороны, столь распространенная в наше время гиподинамия (малоподвижный образ жизни) тоже приводит к диспропорции, хотя и несколько иного рода. При таком варианте желудочки сердца, лишенного помощи мышц на годы и десятки лет, растягиваются от непосильных нагрузок. Разница между одним и другим в том, что первый случай связан с неравномерным развитием, а второй – с неравномерной дегенерацией. Обычно коэффициент растяжения правого и левого желудочка во втором случае тоже разнится. В результате сердце страдающего от последствий гиподинамии становится похоже на носок. И что самое худшее, в этом носке еще и, образно говоря, видно, где расположен большой палец, а где – мизинец…
Так что не будем торопиться с выводами. Все уже сказанное пока лишь должно сделать понятной для нас мысль, что сердечно-сосудистая система устроена и функционирует далеко не так просто, как нам наверняка казалось. И что каждый раз, когда мы беремся за регулирование отдельных моментов в ее работе, нам нужно помнить об этих сложностях. Фактически, помнить о том, что большинство уж слишком простых мер здесь не подействует, поскольку причин у каждого отдельно взятого явления обычно несколько, а не тоже одна. А значит, и подходить к каждой «мелочи», которую мы хотели бы «подправить», нужно комплексно. Ведь вполне вероятно, что это, во-первых, совсем не мелочь и, во-вторых, подправить ее окажется сложнее, чем переделать все и полностью…