Я тихо засмеялась:
– Легче?
– Да, большое спасибо. Слушаю вас.
– Нет. Слушать придется мне. Я недавно на вашем острове. Расскажи мне, что за школа, что изучаете, и немного о себе, что сочтешь возможным. Хорошо?
– Да.
Не говорить же, что ничего не знаю о мире. Тихо удивляюсь общему языку. И здесь, как и с артефактом, попавшим в меня, может быть несколько объяснений.
– Нас у родителей двое, сестра меня старше, и уже вышла замуж. Она больше в отца, оба слабые стихийники, оба любят поделки из дерева. Но мебель – удовольствие очень дорогое, спрос низкий, и этим на жизнь заработать тяжело…
Мой вопрос – почему не заработать, так и умер, не родившись. Узнаю.
– Мама – травница и немножко целитель, я в нее удался. Нет, вы не думайте, госпожа, она меня не обучала. Нельзя, так нельзя. Но за травами мы ходили вместе, я тащил корзины, поэтому запомнил нужные травы!
– Ты как будто оправдываешься.
– Я пытался доказать, что не специально учил травы, поверьте мне!
– А разве знание трав – преступление?
– Конечно, поэтому я здесь. А ведь мне остался один год!
– Э-ээ… до чего?
– До права на возможную учебу.
Я вытаращила глаза. Когда с детских лет хватаешься за любую возможность знать и уметь как можно больше и лучше, такие чужие правила просто убивают.
– Госпожа Наташа, почему вы основных законов не знаете? – осторожно спросил он.
– Орест, я жила очень далеко отсюда, на маленьком острове, меньше этого. Разводила кур, доила корову, выращивала овощи, обеспечивая себя необходимым минимумом, – мне показалось, чем скромнее мой рассказ о себе, тем лучше, – и совершенно не знаю многих законов. Никто не появлялся и ничего не требовал.
– Понятно, все хорошее когда-нибудь заканчивается, – догадался мальчишка, – вас обнаружили! Ухоженный остров заселили нужными людьми, хотя свободных островов уйма, а вас тут же отправили сюда.
– Примерно так. А ты здесь первый год?
– Да.
– Чему тут учат?
– Вам даже этого не сказали. Понятно, девушкам гораздо сложнее.
– Поэтому начнем с парней.
– У нас все просто. Раз обучался магии до академии самостоятельно, значит, ты не лоялен. Работать руками некому, а ты лезешь в маги раньше, чем тебя выберут. Один год остался! Мы так надеялись, маму же выбрали, а у меня дар сильнее. Я изо всех сил отворачивался, не смотрел, но траву носят в корзинках. «Орест, ты несешь белую полынь!» Как тут не запомнить? Я не специально!
– И что теперь?
– Теперь все плохо… никакой магии, муштра, умение выполнять приказы. На следующий год перевод в другой лагерь на нашем острове, там обучат драться. На третий год – еще раз перевод, перевезут на остров, где нет белых скал, там наполняется резерв и стихийников обучат добавлять магию. А я – простой целитель, немногим лучше, чем бытовик. Бытовиков вообще презирают в штрафных школах, целитель хоть иногда полезен, но все равно бьют и будут бить…
Парень совсем поник, сам он русый, довольно бесцветный, глаза только яркие, с зеленцой. Посмотрел на меня, тряхнул головой, и признался:
– А как вам защищаться, я не понимаю, госпожа. На кураторов надежды нет, на офицеров тем более. Стихийники все равно подкараулят. Когда вас возьмут в жены... и кто, еще неизвестно?
– Так, давай по порядку. Сначала расскажи – после этого штрафбата ты сможешь поступить учиться на целителя?
– После чего? Штрафной школы? Нет, теперь уже нет. Для знатных есть свои целители.
– И кем ты будешь?
– Никем. Рабочие руки. Пойдет наш Совет родов воевать с другим Советом – нами разбавят специальные отряды обученных бойцов. Или отправят с пиратами воевать. Или с хулиганами, ворами. Если засуха – на полив. Полоть, собирать урожай. Класть новую мостовую. Собирать моллюсков. Все, что угодно Совету, и где потребуются руки. Двадцать пять лет. Вполне достаточно, чтобы потерять магический дар, и пополнить ряды наемников на любой труд, что и требуется.
– А разве маги не нужны?!
– У каждого рода есть свои маги-наследники, а кто будет просто работать?
– Но обученный маг сделает все быстрее и качественнее!
– У него много претензий и ненужные вопросы. И Советов мелких родов много, обученные маги ценятся, могут переманить. Кто позовет такого, как я? Никто.
– Получается, это не твой род?
– Конечно, нет. Мы проживаем на территории, принадлежащей Совету трех известных родов. Сестра отправилась с мужем довольно далеко, там другой род, и неизвестно, увидимся когда-нибудь или нет. Мама зарабатывает вполне достаточно, нам хватает на еду, и мы не мерзнем. Грамоте родители научили. Все было хорошо, пока на меня не донесли.
– Та-ак… Значит, пока ты первогодок. Теперь про жен расскажи.
– Ох, госпожа… женщин вообще мало рождается, и девушек попадает значительно меньше. Если повезет, их выберет во временные жены на этот год кто-то из сотрудников или даже офицеров. Если нет, заберет группа парней. Один не сможет защитить, он должен спать, есть и учиться.
– Но учебы, как таковой, нет?
– Есть. Ходить строем, бегать, развивать выносливость. Читать и считать, немного уметь писать. Я грамотный, у многих таких возможностей не было, большинство из попавших – воры и хулиганы.
– Мне надо подумать, – призналась я, – что касается тебя, предлагаю вот что: заместитель начальника порекомендовал подобрать мне, как сотруднику и бытовику, помощника. Помочь что-то принести, убрать, переставить и так далее. Думай, пока идем в школу: согласен в помощники или нет. Учитывай то, что я не знаю, как повернется моя жизнь после приезда начальства, – он внимательно выслушал, хотел что-то спросить или сказать, но передумал, – как себя чувствуешь?
– Очень хорошо, госпожа Наташа.
– Бери тогда мешок, а я рюкзак.
Мы нагрузились, удочки оставила на месте.
– Орест, место запомни на всякий случай, мало ли.
Шли опять медленно, вернулись в мою комнату совсем поздно.
– Спасибо. Ты не опоздаешь на ужин?
– Я не пойду в столовую. Возьмите в помощники, госпожа! Хоть на пять дней, хоть на десять, сколько получится.
Надо же, а парня еще не сломали. Глаза сверкают. Только ночью могут избить. Он это понимает лучше меня.
– А больше ничего не надо сделать, госпожа?
– Пожалуй, надо. Пробегись по этой стороне этажа. Хорошо бы подобрать две комнаты рядом, и обе с душем. Поищешь?
Я еще договаривала, а он выскочил вприпрыжку.
В комнате темно, как тут с освещением, что разрешено – не знаю, просто бросила один скромный светлячок на стенку у кровати.
Какой мерзкий мир, злобная карикатура на Водяну. Хамство и бесхозяйственность. Запрет думать, уметь и знать.
Допустим, я выведаю, где расположены другие острова. Сама смогу перенестись. Но где гарантия, что там лучше и больше знают о других мирах. И как бросить Ореста. И незнакомых девчонок, которых называют «женами». Меня передернуло.
Что-то надо придумать. Они ожидают судно, может, его угнать?
– Госпожа, нашел! – влетел Орест, – но обе маленькие и сразу у входа.
– Веди.
Комнаты поменьше стандартных, первая и вторая у входа на этаж. Часть площади ушла на лестницу, но это и хорошо. Первая комната перекрывается большой распашной дверью на этаж.
– Думаю, эту комнату тебе отдадим. Не против?
– Нет! Спасибо!
– Давай немножко приведем ее в порядок, и какой-нибудь ящик притащи из любой комнаты.
Практика – великая вещь, я не мудрила, повторила примерно то, что сделала заместителю, только гардеробную упростила. Явно парень за своими вещами сразу не пойдет, да и есть ли они. Выдала ему все на кровать, даже коврик под ноги, пару футболок Оли, все равно они без выточек, носки и полотенце. Больше ничего подходящего нет. Но он так обрадовался! Поделила сухую рыбку из запаса и отправила отдыхать.