– Оль, ты как? Годится нам зал?
– Споем, надо только последовательность продумать.
– Тогда сразу после ужина, но недолго. Один час. И сразу уйдем на остров.
Пока я зубрила, Оля не отвлекала, так мы договорились, иначе Семен Семенович расстроится!
Расстроится он – обидятся маги санатория, у них поползет давление и запляшет магия. Забегают отец и целители, прокиснут или пригорят продукты, замычат коровы, поникнут цветы.
Семен Семеныч расстроится – эта фраза пострашней пиратов.
А он мечтает всех знакомых потрясти своим внешним видом: загорел, подтянулся, помолодел. Но если мою подготовку сочтет недостаточной, то останется расстраиваться здесь, дома. Позора он не вынесет. Родителям очень нравится, что остров для него уже дом, но я-то прекрасно слышу и угрозы.
Учиться оказалось интересно, опять практика в обе руки, и уже понимаю, почему нам понадобилась такая разная почва. Бегаю и скрытно проверяю, точно мы состав подобрали, или где-то промахнулись. Следом, как бы невзначай, приезжает мама, а Семен Семеныч проверяет уже нас обеих.
Так что, учу каждый день допоздна, позора и испорченных продуктов мне не хочется.
Репертуар подобрали заранее, всегда стараемся включить две-три новые песни или мелодии. Приготовили сумки, у меня еще и учебник, таскаю туда-сюда каждые выходные то один, то другой.
Ого!
Зал набился полный, у нас же студентов теперь больше, полторы прежних академии. На центральный ряд устроились даже магистры, и ректор с супругой потихоньку пробрались.
Начала я с флейты, просто собирала внимание, микрофонов нет. Когда все успокоились, взяли гитары. Сначала традиционно, в полной тишине:
В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится…
А потом уж все подряд, по очереди: Оля начинала, я подхватывала, затем я начинала. Недавно подобрали «Из вагантов», заменив одно слово, ею и планировали закончить. Тут я солировала, лукавство и насмешка больше мне удаются:
В незнакомой стороне,на чужой планете,предстоит учиться мнев университете.До чего тоскую я —не сказать словами…Плачьте ж, милые друзья,горькими слезами! (1)
Но так все хлопали, топали и подпевали, что мы решили поменять градус:
Споёмте, друзья, ведь завтра в походУйдём в предрассветный туман…
А здесь соло вела Оля, я подпевала. Ее высокий, чистый голос пробирал даже меня:
Прощай, любимый город!Уходим завтра в море.И ранней поройМелькнёт за кормойЗнакомый платок голубой. (2)
В финале песни, повторив два раза припев, мы спустились со сцены, встали в засветившийся портал… и исчезли под прощальные аккорды!
Встретили нас звуком сирены и яркой подсветкой – Егор с Ромкой так выполнили мою просьбу.
– А-аа! – Оля затанцевала на пятачке, – как мы исчезли классно, Наташ. Провалились! Как нечистая сила! Слышала визги?!
– Ну уж визги… так, чуток испугались девушки.
– Ага, басисто так испугались. Ой, а мы не нарушили правил?
Правда, получилось эффектно. Сама не ожидала, нужные строки я прошептала на проигрыше, а портал получился горизонтальный. С завитушками не могла намудрить, там все просто. Или мое желание так приняла первородная магия?
Подхватили сумки и, действительно, как провалились.
– А ты видела запрет на перемещение в уставе, в правилах или в приказах?
– Да кто из студентов сам переносится, кроме тебя?
– Это другой разговор. Но нам сказали, помнишь, «что не запрещено, то разрешено».
– Так это еще при том ректоре!
– Неважно. В новых правилах о запретах порталов силами студентов тоже ни единого словечка.
– Как, как вы провалились, куда? – подскочил Мишка, – мам, а девчонки провалились!
– На экзамене каком-то? – ахнула мама, спешно натягивая плащ сверху халатика, уже стоя у портала.
– Нет, – пыталась объяснить Оля, – мы встали в портал, как провалились.
– Ничего не поняла, а почему провал? Саша, Саша!
– Я здесь! Что, целителя?!
Все, началось. Я только рукой махнула.
– Мишка, не умеешь подслушивать – не берись. Паникер несчастный!
Засвистела сирена, закрутились прожектора. Кого еще несет? И, по-моему, все же громко. Или громкость уменьшить, или сирену вообще убрать.
На пятачке появились Егор, Ромка и наш целитель.
– Егор, мы же так весь остров поднимем!
– Перестарались?
– И даже очень. Сирену уберите. Прямо сегодня!
– Наташа, Оля! А мы с вашего концерта. О, что было! – наш целитель закрутил головой, – и ведь слышал уже вас, но вы опять потрясли, как в первый раз. А как исчезли шикарно, магистры охнули!
– Девчонки, – Рома прижал руки к щекам, – я случайно попал на концерт, амулеты проверял в академиях, идти не хотел, ну, песни и песни, а Егор утянул – наши поют. Я такого никогда не слышал!
– Ром, мы немного переделали песни нашего мира. Они очень известные. У нас их все поют.
– Вы сами не понимаете! Как вас слушали… как слушали! То слезы на глазах, то смеются. И так у вас море понимают, как ни в одном мире. Спасибо!
– Ну, все-все. Понравились песни, и хорошо, – я смутилась, Оля вообще раскраснелась.
Целитель полез нас обнимать, следом Ромка.
Опять закрутились прожектора, завыла сирена, Егор не успел убрать, мы обернулись – толпа! Ректор с женой, Артей, Юрашик, вроде некромант с ними. И кто-то еще. Двое, кажется. Ну, прям опять ночные посиделки!
– Отошел. От нее, – незнакомый низкий голос.
Ромка отскочил от нас, хлопая глазами.
К нему шел пан Анджей. Так шел, что я испугалась. И голос совершенно не узнала.
– Анджей!
Отец встал на пути бывшего наставника.
– Александр!
Этого мне еще не хватало! С какого перепуга оба расстегивают свои куртки?! Я ухватила магистра за рукав и потащила в сторону. Пошел, но на отца смотрел.
– Пап, ты что?! Ты же его пополам сломаешь! Мы поговорим… недолго. А если какой хороший человек мясо, например, пожарит на огне, будет прекрасно, – пропела я громче сирены.
– Я этот хороший человек, – заорал Мишка, спасая ситуацию. Все дружно заговорили, из всех сил не поворачиваясь в мою сторону.
Вот так и пришлось мне согласиться на разговоры. Нежданно-негаданно.
Я молча шла к ближайшему парку. Пан двигался следом, по дыханью уже слышала, что успокаивался. И сама успокаивалась, только медленнее. Срочно отключаем сирену, срочно. А то я ему сейчас все скажу!
– Наташа, я давно хочу тебе показать один остров, – внезапно сказал пан, как только мы скрылись за деревьями. Подхватил за локти со спины, как ребенка, занес в портал, поставил на ноги уже на месте.
Когда долго не могла уснуть, почему-то часто думала, где он живет, как, что любит, что не любит, даже как спит. И дом его представляла. Наверное, изящные белые колонны, три этажа. Классика, как мы говорили с ним, рассматривая архитектурные стили самых разных времен и народов. Обязательно парковая зона, чуть подсвеченные беседки у гротов или журчащих ручьев. Интересно, какие скульптуры он любит, и я с неослабевающим интересом листала фотографии знаменитых работ известных мастеров.
Ругала себя, что не о том думаю, но эти фантазии помогали заснуть.
Мы стояли в чистом поле. Пан Кмициц как занес меня, так и остался за спиной, поэтому мою реакцию увидеть не мог.
Та-ак. Что он хотел мне показать?
Остров побольше нашего, краев не видно. Или мы в самом центре. Слева у нас озеро, довольно большое, кстати. Ни единого деревца вокруг, и как-то подозрительно чисто. Напротив – площадка, подготовленная, судя по всему, для стройки, потому что справа аккуратно сложены доски и те самые камни, которыми хвастался герцог. Из них и у нас почти все дома сложены. Чуть поодаль десяток контейнеров, просто кубы метр на метр, с крышкой. В таких держат песок, глину, краску, мелкие камни, воду или то, что может понадобиться.