– Это дом не Рэнди, а Хармона Грегори – вице-президента по финансам. И он мне не друг, – тихо заметил Чарльз. – На самом деле, мы встречались всего один раз, когда с Рэнди что-то забирали отсюда. Я случайно услышал, как секретарь Грегори разговаривал с моим и упомянул об Ирландии. По-прежнему таскаешь с собой швейцарский армейский нож? – обернулся он к Чаку. – Мой забрали бойцы Гудвина.
Чак молча передал свой нож Чарльзу, тот подъехал к стоянке и вылез из автомобиля.
Мэгги посмотрела на Чака на заднем сидении, лицо которого полностью скрывала тень.
– Уверен, что не следует доставить тебя в больницу?
– У меня пуля в ноге. Врачи обязаны извещать полицию о таких ранениях.
– И как мы сами извлечем пулю? Что будем делать, если начнется заражение? Не хочу, чтобы ты умер, – сдавленно прошептала она.
Чак молчал, не двигаясь. Когда наконец заговорил, голос был скрипучим, пришлось прочистить горло.
– Мы здесь долго не задержимся, поэтому обойдемся без операции.
– Но ты сказал, что уничтожил «Скитальца». Разве нельзя просто…
– Уничтожил, выиграв немного времени, но это не значит, что можно просто прикинуться, будто угрозы не существует. Необходимо убедить… Чарли… бросить исследования. Мне по-прежнему нужна твоя помощь, Мэг.
– А другого способа нет?
– Нет, – мягко, но непреклонно ответил он.
– Откуда такая уверенность? Может, если ты поговоришь с Чарльзом, то сумеешь…
– Мэгги, неужели ты думаешь, что я не пытался найти какие-то лазейки, какие-то альтернативные… – он прервался, намеренно сделал глубокий вдох и, понизив голос, продолжил. – Например, придется сделать следующее. Выследить и убить Кена Гудвина. А потом выследить и убить его современного коллегу, потому что он, не дай Бог, вошел в контакт с нынешним самим собой и предупредил, что мы с тобой в тот день окажемся в лаборатории «Новых технологий». И потом, ты же понимаешь, я бы начал задаваться вопросом о других здешних членах «Мастер-9». Не успел ли Гудвин рассказать им что-то? Тогда придется уничтожить их всех, согласна?
– Ну…
Но Чак не унимался:
– А как насчет жены Гудвина? Может, он и ей о чем-то проболтался. Должны ли мы ликвидировать ее тоже? А его детей?
– Стоп, – почти беззвучно прошелестела она, но он услышал.
– Прости.
Мэгги сморгнула слезы, глядя сквозь лобовое стекло на Чарльза. Тот орудовал армейским швейцарским ножом Чака, что-то ковыряя в узкой накладке замка на двери гаража.
– Я видел твое лицо после того, как расстрелял тех людей, – еле слышно произнес Чак. – Я умею убивать, Мэгги, если приходится. Но не собираюсь убивать всех, с кем мог переговорить Кен Гудвин. Не смогу этого сделать. Даже если бы ты захотела, не смогу. Хотя уверен, тебе противно насилие. В твоих глазах я уже достаточно натворил.
В машине воцарилась тишина. Снаружи Чарльз поковырялся ножом, автоматическая дверь гаража скользнула вверх, он тут же принялся заново прикреплять панель к раме.
– Ты мне поможешь?
Мэгги на миг прикрыла веки.
– Да.
Чак прикоснулся к ней, подался вперед, вынырнув из темноты, и сжал ее плечо.
– Спасибо.
Она повернулась к нему лицом и поймала за руку, чтобы он опять не исчез в тени.
– Я люблю... вас обоих.
На глазах снова выступили слезы.
Изможденное лицо Чака исказилось от боли.
– На самом деле существует только один из нас. Останется только один из нас.
«И совсем не тот человек, который сейчас сидит рядом и смотрит мне в глаза».
Чак протянул руку и смахнул слезинку.
– Все в порядке. Все будет хорошо.
Потом погладил Мэг по щеке, по волосам.
– Эй, – окликнул он, – ты же не думаешь, что мне нравится, каким я стал, правда? Вечная необходимость оглядываться через плечо, вечная подозрительность, вечная готовность убить или быть убитым… Сейчас мне выпал второй шанс, Мэг. Все переменить. Немногие люди получают такую возможность.
Глаза Мэгги смягчились, она прижалась щекой к его руке.
– Не бойся, что мы больше никогда не увидимся. Увидимся. Обещаю. Просто я стану немного другим… нет, совсем другим, наверное. Гораздо лучшим, – улыбнулся Чак.
– Мы обязательно увидимся, и я снова буду тебя целовать, – он подался вперед и легко коснулся ее губ, – вот как сейчас, и ты так же будешь смотреть мне в глаза и будешь знать, что это я. Я тоже все запомню. Слабо, но запомню.
Чарльз открыл дверь автомобиля, и внезапный свет показался ослепительным. Чак откинулся на спинку сиденья и отпустил руку Мэгги, когда Чарльз уселся за руль.
– Прошу прощения, – тихо сказал Чарльз, закрыл дверцу, и салон вновь погрузился в темноту. – Не хотел мешать.
Потом ловко завел машину в пустой гараж и заглушил двигатель. Стремительно выскочил из автомобиля и с помощью одной из кнопок у ворот опустил автоматическую дверь.
Они сумели скрыться.
По крайней мере, на какое-то время.
* * * * *
Чарльз сидел в темной гостиной вице-президента «Технологий» Хармона Грегори. Они не решились включить лампы. Хотя дома в этом богатом пригороде располагались на весьма приличном расстоянии друг от друга, совсем некстати, если кто-то заметит свет в доме, который должен быть необитаемым.
Чарльз откинул голову назад и закрыл глаза.
Старался превозмочь предельное утомление, чтобы собраться с мыслями, когда услышал, как где-то в задней части дома включилось радио. Встал и быстро прокрался по коридору к спальне.
Мэгги в темноте складывала в пластиковые мешки для мусора постельное белье с кровати Грегори, запятнанное кровью Чака. Сам Чак находился в ванной, с единственной найденной свечой, из последних сил отмывая себя, настояв на том, что справится самостоятельно. Чарльз слышал, как шумит вода за закрытой дверью.
Они с Мэгги столкнулись лицом к лицу в коридоре, она тоже услышала радио. Он старался не вспоминать о сцене в машине – как ее глаза наполнились слезами, как отчаянно она цеплялась за Чака, как тот поцеловал ее. Старался не вспоминать, но ничего не получалось.
– Там кто-то есть? – выдохнула Мэг, распахнув глаза.
Чарльз приложил палец к ее губам и двинулся дальше, осторожно заглянул в комнату, где играло радио. Сумел разглядеть очертания кровати и…
Спальня была пуста.
Сквозь шторы пробивались первые лучи зари полосами на утреннем небе.
– Это радио-будильник, – сообщил он, пересек помещение и приподнял занавеси, впуская чуть больше рассвета.
Комната явно принадлежала девочке-подростку, фотографии из журналов и постеры усеивали стены. Кровать накрыта ярко-желтым покрывалом и обжита целым зверинцем мягких игрушек.
Мэгги смотрела на радио, слегка нахмуря лоб.
– Эта песня…
Мелодия медленной поп-баллады была навязчиво знакомой, несмотря на то, что Чарльз не мог вспомнить, когда в последний раз слушал хит-парад «Top-40».
– Мы танцевали под эту песню на вечеринке «Новых технологий», помнишь? – взглянула на него Мэгги.
Пожалуй, да. Сейчас вспомнил. Бледно. Нечетко. Словно сон. И она должно быть мечтала… чтобы ни один из них не пошел на ту проклятую вечеринку.
– Остаточная память, – усмехнулась Мэг. – Мы запоминаем первоначальное развитие событий. Ничего себе, никогда еще картинки не было настолько яркими.
Так и есть. Она права. Очень ярко. Хотя и несколько смазано, словно кадры из фильма. Живого фильма.
– Я видел, как ты пересекла вестибюль, – задумчиво произнес Чарльз, – и последовал за тобой в обеденный зал. Я был полон решимости найти человека, который мог представить нас друг другу.
Потом затих и в замешательстве покачал головой:
– Но ведь мы уже познакомились в той кафешке.
– Нет, до вечеринки мы не встречались. Не в первый раз. Ты просто подошел ко мне, представился и пригласил танцевать.
– Ты согласилась. Я был в восторге.