– Отлично. У меня с собой копия списка пассажиров того рейса, может быть, он пригодится.
– Да, он поможет кое-что вспомнить. Позвольте взглянуть – а вдруг я и сам смогу вам помочь, или хотя бы подскажу, как вам все разузнать.
Он начал пристально изучать снимки.
– Это миссис Рут, – сказал Френч, обойдя стол и встав за спиной помощника капитана. – Она назвала мне пять фамилий, но мне бы хотелось проверить ее память. Остальные три она не помнит.
Моряк кивнул, перебирая фотографии.
– Это миссис Форбз, – указал он на одну из дам, – а это, кажется, мисс Грейсон, или Грейвз, или что-то вроде этого. Лица я почти все помню, а вот имена – нет.
Миссис Рут тоже сказала, что эти две – миссис Форбз и мисс Грейсон.
Помощник подумал и решительно положил фотографии па стол.
– Боюсь, большего сказать не смогу. – Он нажал кнопку вызова. – Попросите миссис Хоуп зайти ко мне, – велел он и продолжил, обращаясь к Френчу: – Миссис Хоуп – наша старшая стюардесса. Расспросите ее, и она вам наверняка расскажет обо всем, что вас интересует.
Миссис Хоуп быстро поняла, чего от нее хотят. Она деловито пригласила Френча в свой рабочий кабинет и там рассмотрела фотографии. Сама она узнала шесть женщин из восьми, а с помощью своих подчиненных вскоре назвала инспектору и остальные фамилии.
Френч покинул корабль с надеждой, что в списке указанных женщин окажется и миссис Икс, как полагала миссис Рут.
В конторе «Уайт стар» он сказал, что хотел бы узнать имена, адреса и любую ценную информацию о восьми пассажирках, чьи фамилии были отмечены в списке, а также посмотреть образцы подписей каждой.
Если одна из восьми женщин пишет так, как миссис Икс на чеках, значит, он достиг цели. Если же нет, то он просмотрит образцы почерка всех женщин, плывших тем рейсом, в надежде найти почерк, которым были выписаны чеки.
Служащий, которому поручили помочь инспектору, внес в комнату кипу документов.
– Не знаю, – с извиняющейся заминкой сказал он, – а может, вы это все сами просмотрите? У пас сегодня такой насыщенный день, и у меня еще дел по самую макушку. Смотрите, все очень просто. Вот это пассажирские декларации па рейс. Они собраны в алфавитном порядке по каждому классу. В них вы найдете все, что вам нужно.
– Спасибо, – отозвался Френч, обрадовавшись, что ему дадут спокойно посмотреть все самому. – Не беспокойтесь из-за меня. Сейчас я зароюсь в эти бумаги и приду спросить, если запутаюсь.
Он стал просматривать декларации каждой из восьми женщин, выписывая имя, адрес, подданство и другие сведения, а затем сравнил почерк каждой с подписями миссис Икс на чеках.
Экспертом по почерку он не был, но знал достаточно о способах распознавания характерных особенностей, остающихся неизменными при подделке почерка. Очень терпеливо и тщательно изучал он подпись за подписью, не пропуская ни одной, даже казавшейся на первый взгляд неподходящей, проверяя каждую по заученным правилам и убеждаясь, что это, к сожалению, не та рука.
Наконец Френч добрался до восьмой фамилии списка. Увидев декларацию миссис Уорд, той самой леди, которую миссис Рут сочла более прочих похожей на себя, он тихонько присвистнул от неожиданной радости. Именно такой почерк был на чеках, вне сомнений, та же рука, и написано все было без всякой попытки что-либо подделать. Вот она! Миссис Элизабет Уорд, 39 лет, подданная Великобритании, и пр., и пр.; адрес: Оуклендз, Терскроуд, Йорк. Он достиг, добился своей цели!
Но вдруг он вспомнил, что миссис Рут сначала сочла миссис Уорд подходящей кандидатурой, а потом исключила из списка из-за подданства. Она не сомневалась, что миссис Уорд англичанка, а между тем по меньшей мере семнадцать или восемнадцать человек, встречавшихся с неуловимой миссис Икс, говорили, что она американка. Френч надеялся, что миссис Рут ошиблась, но и в декларации значилось: подданная Великобритании. Инспектор был озадачен. Он решил вернуться па корабль и уточнить мнение персонала на этот счет.
Все вторили миссис Рут. Миссис Уорд была англичанкой, вне всякого сомнения, истинной англичанкой. Стюарды и стюардессы имели достаточный опыт общения с иностранцами и считали, что не ошибаются. Френч также переговорил с врачом, к которому несколько раз обращалась миссис Уорд, и он столь же уверенно заявил, что она англичанка.
Спускаясь с корабля, Френч столкнулся со стюардессой, к которой ему советовала обратиться миссис Рут, яркой женщиной с темными глазами и седыми волосами. Он остановился и заговорил с ней.
Стюардесса помнила миссис Уорд и по фамилии, и по наружности, хотя ее не обслуживала. Дама привлекла внимание стюардессы из-за одного случая, произошедшего ближе к концу вояжа. Проходя по коридору во время второго завтрака, седоволосая служащая увидела, как дверь одной из кают, которые она обслуживала, приоткрылась и оттуда показалась миссис Уорд. Каюту же занимала американка миссис Рут. Что-то вороватое и злорадное во взгляде миссис Уорд возбудило подозрение стюардессы, и она спряталась в одну из кают: посмотреть, что будет дальше. Миссис Уорд, явно довольная тем, что ее не заметили, направилась в столовую и села на свое место. Стюардесса продолжала наблюдать за ней и после завтрака увидела, как та подошла к миссис Рут и как будто сообщила той о чем-то, что делала в ее каюте. Это уменьшило подозрительность служащей, но на всякий случай она вернулась в каюту миссис Рут и посмотрела, все ли в порядке. Насколько ей показалось, ничего не исчезло, и сама миссис Рут в дальнейшем не жаловалась на то, что кто-то трогал ее вещи.
Если Френчу и нужны были дальнейшие подтверждения его подозрений, то этот эпизод стал прекрасным дополнением. Конечно же, миссис Уорд собирала сведения об одежде и вещах американки для того, чтобы ее скопировать! Возможно, фотографировала конверты и другие бумаги, которые понадобилось подделать.
Однако по-прежнему оставался неясным вопрос о подданстве. Понятно, что акцент и поведение иностранца вполне легко изобразить, но Френчу с трудом верилось в столь совершенное подражание, чтобы обмануть многих людей, в том числе и тех, кто отличал английский акцент от американского. Однако этот вопрос не имел отношения к его новой задаче: отыскать миссис Элизабет Уорд по адресу Йорк, Терск-роуд.
Инспектор спустился на берег, зашел на почту и послал телеграмму начальнику полиции Йорка с вопросом, проживает ли названная им леди по данному адресу и если да, то на месте ли она сейчас.
Затем он направился в главное полицейское управление, но по дороге ему в голову пришла одна мысль, и он свернул к пакгаузу, где проверяли багаж пассажиров трансатлантического лайнера. Там работали несколько таможенников, и Френч обратился к одному из них.
– Вот те на, – удивленно протянул молодой парень, выслушав инспектора, – чертовски странно, что вы спрашиваете об этом меня. Вот так совпадение, ну и ну. Я знаю того, кто просматривал эти чемоданы. Он как-то говорил мне о них. Мы подумали: как чертовски глупо везти из Америки полные чемоданы одеял. Пойдемте, я его найду. Значит, эту дамочку разыскивают, да? Эй, Джек! – закричал он своему товарищу, такому же опрятному и деловитому молодому парню, – гут тебя хотят видеть. Инспектор из Скотленд-Ярда! Он хочет узнать о тех чемоданах с одеялами, о которых ты мне говорил, с «Олимпика», два-три рейса назад. Чертовски потрясающая случайность, что он наткнулся па меня, просто обалдеть!
– Да, вам уж повезло так повезло, – сказал Френчу второй парень. – Помню и чемоданы, и ту леди, что их сдавала, – ведь странно, зачем везти одеяла через океан. Больше такого не припомню.
– А вы ей об этом ничего не сказали? – спросил Френч.
– Я-то нет, она сама. Сказала, дескать, полагаю, не часто вам доводилось видеть, чтобы чемоданы, полные одеял, перевозили из Америки. Видите ли, я слегка опешил поначалу и просматривал их очень даже внимательно. Я сказал, что да, действительно, не доводилось. А она объяснила, что собирается увезти обратно небольшой, но ценный набор фарфоровых статуэток, и его-то она и завернет в одеяла. А поскольку чемоданы все равно с собой всегда берут, она решила, что лучше упаковку привезти с собой, а не тратиться на новую. Это показалось мне странным, но одеяла не подлежали обложению налогом, а остальное меня не касалось. А что-нибудь не так?