Само письмо его порядком заинтриговало. Это был перечень проданных и купленных акций разных компаний. Сумма многочисленных сделок достигала в целом нескольких тысяч фунтов. Сделки не были датированы, и не прилагалось ни сопроводительной записки, ни имени отправителя. Было ясно, что кто-то занимался сложными финансовыми операциями, но кто именно, определить было невозможно.
То, что чета Вейнов была по меньшей мере хорошо обеспеченной, явствовало из убранства особняка. Вся мебель и все аксессуары были добротными и дорогостоящими. Гостиную, хоть и небольшую, украшал ковер, который Френч оценил не меньше чем в сто двадцать фунтов. Туалеты мадам были из дорогих шелков, и хотя в доме не оставили настояших драгоценностей, но украшения и безделушки обошлись владельцам в кругленькую сумму. К тому же в курительной в полупустом портсигаре лежали знаменитые «Corona Coronas».[3] Правда, гараж и автомобиль отсутствовали, но последний могли держать где-нибудь по соседству. Складывалось впечатление, что Вейны жили примерно на две-три тысячи фунтов в год. Уточнить это было очень просто: среди бумаг нашлось и название банка миссис Вейн.
Еще одно обстоятельство показалось инспектору любопытным. Было похоже, что и у хозяина, и у хозяйки дома отсутствовал вкус к литературе. В шкафу курительной стоял ряд классических книг в красивых переплетах, но по их нетронутости легко можно было догадаться: они лишь часть обстановки. В курительной Френч не увидел ни одной книги, которую бы по-настоящему читали. В гостиной лежали романы более легкого содержания, несколько – па французском и испанском – в излишне ярких и броских обложках. И среди этой дешевой литературы столь же неуместно выглядел новенький Краткий Оксфордский словарь, как пророк Илия на пиру своего противника Ваала.
В изящном письменном столике мадам лежало несколько старых счетов, но кроме названий фирм, Френч ничего из них не узнал. Еще в гостиной стояла прекрасно выполненная фотография кабинетного формата. На пей была изображена женщина, точь-в-точь похожая па миссис Рут. Фотографию сыщик сунул в карман куртки.
Покончив с записями, Френч вытряхнул пепел из трубки и отправился на Сент-Джонз-Вуд-роуд, где узнал от констебля Эслера, присланного на смену Колдуэллу, что за ночь никто возле дома не появлялся. Потом инспектор стал обходить прилежащие дома и магазины. Везде он говорил, что ищет миссис Вейн, а се дом закрыт, и спрашивал, не может ли кто ему помочь.
Зная, что в крупном городе соседи могут годами жить бок о бок и даже ни разу не встретиться, Френч на многое не надеялся, и в первых двух домах ему действительно не повезло. Зато в третьем доме его ждала удача. Служанка, открывшая ему, кое-что знала о чете Вейнов. Но она посмотрела на чужого человека подозрительно и на его простые вопросы отвечала с неохотой. Френч умерил свой разведывательный пыл и заговорил доверительно и мягко:
– Я хотел повидать миссис Вейн по вопросу о владении полем возле Кентерберийского графства, где она жила раньше. Я представляю агентство «Хилл и Луишем», поверенных из «Линкольнз Инн», и нам бы хотелось иметь некоторые сведения о границах владений ее отца. Это не очень срочно, но я бы за возможность с ней связаться заплатил пять шиллингов. Так что если вы поможете мне, то вы их честно заработаете.
Девушку это привлекло. Она оглянулась на прихожую, потом вышла на крыльцо и, прикрыв за собой дверь, скороговоркой сказала:
– Многого я не знаю, но что знаю, расскажу.
Из ее слов выходило, что в прошлую пятницу, то есть пять дней назад, миссис Вейн получила телеграмму о том, что ее муж попал в Нью-Йорке в аварию и находится при смерти. Ее просили срочно приехать. Она поспешно собралась и уехала в Ливерпульский порт. О мистере Вейне девушка ничего не знала и, похоже, не считала его сколь-нибудь важной персоной. В особняке он почти не бывал, но даже и тогда его редко видели.
Френч поинтересовался, откуда у девушки такие подробные сведения о соседях, и она объяснила, что они познакомились с горничной миссис Вейн благодаря случаю: ее подопечный мальчик запустил самолетик за стену Крю-лодж и тамошняя горничная с осуждающим видом передала ей игрушку. Этот случай их неожиданно сдружил, а потому обмен занятной информацией о своих нанимателях шел постоянно. Вечером в ту пятницу горничная миссис Вейн посигналила своей подружке особым способом, чтобы та подошла к стене, и быстро ей сообщила: хозяйку вызывают в Америку, а их с кухаркой рассчитывают; дом миссис Вейн запрет сама. «Она ужасно торопится па поезд, и нам надо поскорее собраться», – с этими словами горничная на бегу пожелала своей подружке всего доброго и умчалась.
Эти сведения порадовали Френча, но ему хотелось узнать кое-что более существенное. Возможно, мистер Вейн действительно попал в аварию; но в таком случае, большая часть выстроенной им версии разлеталась в дым. Надо проверить, действительно ли в тот день эта дама отплыла в Америку.
– Очень бы мне хотелось найти эту вашу подругу, – обратился он снова к служанке. – Не могли бы вы подсказать мне ее имя и адрес?
Звали горничную Сюзан Скотт, но адреса ее девушка не знала. Френч на секунду растерялся, но потом искусными вопросами выяснил, что мисс Скотт говорит с лондонским акцентом, что, скорее всего, она постоянная клиентка одного из бюро найма где-то в районе Эджвэр-роуд.
– А теперь еще один вопрос, – продолжил он, – не назовете ли вы жилищное бюро, сдающее в аренду Крю-лодж?
Девушка очень пожалела, что не знает.
– А агента вашего дома? – не отставал Френч. – Раз ваши особняки стоят рядом, может, они принадлежат одному человеку?
Этого девушка тоже не знала, но сказала, что ее хозяин наверняка знает, и он пока дома. Френч попросил проводить его к этому джентльмену, представил ему свое удостоверение и получил ответ: оба особняка принадлежат фирме «Финдлейтер и Хайнд».
Выяснив все возможное, Френч распрощался с горничной и вручил ей заслуженные пять шиллингов.
Через двадцать минут инспектор был уже в конторе мистера Уильямса на Кокспур-стрит. Владелец приветствовал его с выражением, призванным означать энтузиазм.
– Здравствуйте, инспектор, рад вас видеть. У вас, надеюсь, есть хорошие новости?
Френч сел и достал из кармана фотографию миссис Вейн, найденную в гостиной.
– Не знаю, не знаю, мистер Уильяме, – спокойно ответил он, – новости это для вас или нет.
В глазах мистера Уильямса блеснуло удивление.
– Господи боже мой! – воскликнул он. – Неужели вы ее нашли? Это же миссис Рут!
– Вот это-то мне и важно знать. Вы уверены, что это миссис Рут?
– Уверен? Да это абсолютно точно! Во всяком случае, это та самая женщина, которая украла у меня три тысячи фунтов, как бы ее пи звали. Так вы нашли се?
– Ну, еще нет, – признался Френч, – пока еще не нашел. Но надеюсь, что скоро найду.
– Расскажите же мне об этом.
– К сожалению, рассказывать особо не о чем. У меня появились сведения, что эта женщина, – та, которая на фотографии, – отбыла в Нью-Йорк в прошлую пятницу. Не знаю, правда ли это. Если да, го американская полиция возьмет ее па корабле.
Мистеру Уильямсу хотелось разузнать подробности, но Френч был немногословен. Уходя, он обещал держать ростовщика в курсе своих действий.
От Кокспур-стрит до конторы «Финдлейтер и Хайнд» было совсем близко. У мистера Хайнда он узнал, что фирма действительно сдавала Крю-лодж, особняк миссис Вейн арендовала пять лет назад, хотя договор об аренде подписывал мистер Вейн. Съемщики они были отличные, сразу оплатили аренду и не требовали беспрерывных ремонтных работ.
Теперь в «Уайт стар», и пора на ленч, подумал инспектор. Здесь он получил весьма солидную пищу для размышлений и убедился, что напал па верный след. До прошлой субботы ни один пароход, – пи от компании «Уайт стар», ни от какой другой – не выходил из Ливерпуля в Америку, и в пятницу вечером поездов до Ливерпуля с Юстонского вокзала не было.