Командовал сборным пунктом батальонный комиссар – строевых командиров не хватало. Едва укомплектовав четыре взвода в полноценную роту, ее тут же отправляли на передовую.
Лейтенанта Гуськова сразу назначили командиром роты. Была острая нехватка командиров взводов и рот, младшие командиры гибли или выбывали по ранению чаще других.
Когда Виктор предъявил свои документы, политрук, занимавшийся формированием, посмотрел на петлицы и нашивки на левом рукаве.
– Был приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина летчиков, танкистов и артиллеристов противотанковых батарей и дивизионов отправлять только в соответствующие части.
У обычных пушкарей были черные петлицы с двумя скрещенными стволами, у противотанковой артиллерии эти же петлицы имели красный кант.
– Иди вон к той группе. Должна машина прибыть, вас заберут.
Когда Виктор уже отошел от политрука на некоторое расстояние, кто-то сказал:
– Счастливчик, в тыл отведут.
Ему тут же возразили:
– Не завидуй, мало кто из ИПТАПов после первого боя выживает.
Виктора при этих словах передернуло. Впрочем, не зря бойцы на фронте называли 45-миллиметровую противотанковую пушку «Прощай, Родина!» – прозвища фронтовики давали меткие, не в бровь, а в глаз.
На западе погромыхивало, и бойцы с тревогой прислушивались. Линии фронта на этом участке фактически не было, уж Виктор об этом знал.
У дерева собралась небольшая группа: танкисты в черных и темно-синих комбинезонах, один летчик в кожаной куртке и летном шлеме и, судя по петлицам, несколько артиллеристов.
К Виктору подошел танкист:
– Закурить не найдется?
– Не курю.
– С такой жизнью не бросишь. Не поверишь – две машины подо мной сгорели, и оба раза выскакивать успевал.
– А что за танки?
– БТ. До войны гордились ими – быстрота, натиск, маневр. А броня для войны тонкой оказалась. Новые танки весной получили – так они на складах и остались. Ни солярки к ним не было, ни снарядов.
– Немцам достались? – удивился Виктор.
– Замки из пушек вытащили, а сами танки сожгли. Слезы капали, поверишь? Новую технику сами жгли…
За разговорами прошло уже достаточно времени, когда подъехала «полуторка», еще довоенная ГАЗ-АА – с полукруглыми крыльями и двумя фарами. Военного выпуска грузовики шли с завода с одной левой фарой и угловатыми крыльями над передними колесами – не хватало на заводах железа, прессов штамповочных.
Быстро уселись на пол кузова, и грузовик тронулся. На разбитой гусеницами и воронками дороге трясло немилосердно, и Виктор вцепился руками в борт.
Отъехали уже километров на десять, как вдруг летчик вскочил и забарабанил кулаками по крыше кабины:
– Воздух! Останавливай машину!
Водитель затормозил, и военнослужащие стали выпрыгивать из кузова.
Виктор тоже спрыгнул, а приземлившись, поднял голову.
С запада приближались две точки. И как только летчик их заметил? Или глаз наметан?
Кто-то дернул его за рукав:
– Чего статуей застыл? Бежим!
Самолеты стали снижаться, вошли в пологое пике и открыли огонь из пушек. Разрывы прошлись по кузову, кабине, капоту. Грузовик задымился, а самолеты сделали горку и ушли.
Несколько минут все лежали, ожидая – вернутся или нет?
Первым к грузовику подошел водитель.
Дым прекратил идти, пожара не случилось, но продолжать движение было невозможно. Мотор был разбит, из него текло масло и бежала вода из радиатора.
Водитель огорченно сплюнул.
Рядом остановился танкист:
– Далеко идти?
– Еще километров пять-семь.
– Тогда веди.
Теперь они шли, постоянно поглядывая на небо – опасались повторного налета.
Изредка со стороны запада доносилось погромыхивание, – стало быть фронт еще держался.
На сборном пункте их сразу развели по военно-учетным специальностям: танкистов – в одну группу, пушкарей – в другую. Летчик оказался в одиночестве.
Артиллеристов оказалось восемь человек. Команду принял капитан:
– Я командир батареи капитан Савельев. Следуйте за мной.
Шли недалеко. В полукилометре, укрытая под деревьями, стояла батарея пушек 76-мм Ф-22 УСВ. Это на ее базе выдающийся советский артиллерийский конструктор В.Г. Грабин создал в конце 1941 года лучшую дивизионную пушку Великой Отечественной – ЗИС-3.
После испытаний в 1936 году Ф-22 УСВ военные во главе с маршалом Куликом заставили снять дульный тормоз, мотивируя это тем, что с тормозами пушка быстро обнаруживает себя пылью, поднятой после выстрела. Кроме того, обязали расточенную зарядную камору уменьшить под стандартную гильзу 76-миллиметрового патрона, которым стреляла еще знаменитая в прошлом трехдюймовка.