Он отправился к ручью, напился и умылся. Когда был в «учебке», не ценил простых вещей – вот того же полотенца нет, и неуютно. И еще много чего нет, что казалось ему когда-то обыденным – мыла, зубной щетки, ложки, расчески…
А еще плохо одному. Лейтенант на него надеется, а он один. Об ушедшем Илье он не сказал лейтенанту – духу не хватило. Может, и зря. Наверное, не хотелось пятно позорное на батарею бросать. Фактически он не знал никого из бойцов, но в бою и под бомбежкой они полегли все – честно, как солдаты, выполнившие свой долг. Да черт с ним, с Ильей! НКВД или особисты рано или поздно поймают и шлепнут. С дезертирами разговор суровый, по законам военного времени.
Виктор вернулся к пушке, открыл затвор. Ствол чистить надо, но где банник взять?
Он прошел по позициям батареи – где-то же должны быть передки? Это такие ящики на колесах, к которым цепляли пушку. В передках везли снаряды, там же хранились принадлежности по уходу за пушкой.
Один передок лежал разбитый вдрызг, но у крайнего орудия передок оказался цел.
Виктор взял банник, ветошь, масло и выдраил ствол у пушки до зеркальной чистоты, благо калибр у пушки мал. Он помнил, как чистили банником ствол МТ-12 – всем расчетом работали банником до седьмого пота.
Потом он снял затвор, отчистил его от пороховой копоти и пыли и слегка смазал маслом. Вернув затвор на место, щелкнул спуском. К бою готов.
Он не знал, как пройдет день, но почему-то верил – останется жив. Присел на станину, достал из кобуры револьвер. В армии приходилось из «калашникова» стрелять, а вот наган он впервые в руках держал. Оружие архаичное, 1905 года выпуска, Тульского Императорского оружейного завода – еще с царским гербом. Во всех каморах – тупорылые патроны. Как оружие ближнего боя – сгодится…
Бой начался неожиданно. На позициях пехотинцев раздался взрыв, потом еще и еще – это немецкая артиллерия вела артподготовку. Немцы перед атакой или обстреливали из пушек, или бомбили. Без подготовки они не шли, берегли пехоту.
Виктор взял в руки бинокль – полевой, восьмикратный, он позволял увидеть вдалеке серые коробки танков и едва видимые фигурки солдат.
Он открыл снарядный ящик и вбросил в ствол пушки бронебойный патрон. Все, тихое утро закончилось.
До танков было еще далеко, стрелять бесполезно, но наиболее нетерпеливые из пехотинцев уже начали постреливать из винтовок. Пустая трата патронов, на дистанции в километр в ростовую мишень попадет только очень меткий стрелок. Но мишень стоит неподвижно, а немцы передвигаются.
С дистанции в пятьсот метров танки открыли огонь из пушек. Первые два снаряда взорвались на позициях пехоты, а следующие два – у покинутого вчера капонира, и Виктор с удовлетворением отметил, что они не зря старались, перетаскивая пушку и копая землю. Засекли вчера немцы его позицию и сегодня накрыть решили. Только нет там уже пушки.
Стал слышен рев моторов, потом донесся лязг гусениц, и Виктор приник к прицелу – по сетке оптики можно определить дальность. Не так точно, как дальномером, но вполне приемлемо.
Пехотинцы открыли огонь из пулеметов и винтовок. Триста метров – дальность поражения эффективная.
Он подвел треугольник прицела под башню танка Т-III, на лобовой броне корпуса – ненавистный крест. Задержав дыхание, маховичками вертикальной наводки поправил маркер на цели и нажал спуск. Дымящуюся гильзу выбросило из казенника.
– Откат нормальный! – закричал Виктор.
На позициях пушки никого не было, и можно было не кричать, но он это сделал – для того, наверное, чтобы подбодрить себя – уж больно тошно одному у пушки. Затем уже работал быстро: хватал патрон из ящика, вбрасывал в ствол, наводил прицел и стрелял.
Виктор торопился. Танки уже обнаружили его и сейчас откроют огонь. Сколько времени ему осталось, чтобы расстрелять эти железные коробки? Из четырех танков один уже горел чадным пламенем, второй застыл неподвижно – ни огня ни дыма не видно. Для верности Виктор влепил в танк еще один снаряд.
И тут он заметил, что два танка разделились. Один забирал влево, второй – вправо. Там и пехоты нет, как сказал лейтенант – стык батальонов. Прорвутся туда танки – каюк! Обойдут, расстреляют или подавят гусеницами. А одному пушку развернуть тяжело. Как бы сейчас пригодилась помощь подносчика снарядов!
Один из танков на несколько секунд подставил борт, объезжая крупную воронку, и Виктор успел выстрелить. Танк прошел по инерции еще несколько метров и замер. Потом из моторного отделения показалась струйка дыма, люки на башне распахнулись, но выбраться немцы не успели. Из верхнего люка метров на десять вверх взметнулся фонтан огня, потом сильно грохнуло, башню сорвало и отбросило в сторону – это взорвался боезапас.