Окрасил опушку леса,
Кто мне преподносит в дар его?
– Все ты, благодетель небесный!
Меня не боятся птицы,
А люди давно уж не видят,
И что мне на них сердиться,
– Зато никто не обидит.
***
«Когда я сам с собой,
Я нравлюсь сам себе!»
– Ответил мой герой,
И в этой похвальбе
Был тверд и прост,
Как…железобетонный мост.
Недоспорили…
«Amicus Plato, sed magis amica veritas»
– Уже уходишь? Да постой же!..
Всех истин для меня дороже
Мой верный друг.
Что истина? Вертлявая особа,
Ей цену хорошо мы знаем оба.
Как всё вокруг,
Она меняется со временем, с погодой,
В тиши ночной и в хороводах
Придворных слуг.
Нет вечных истин. Всё ветшает.
Мой друг бесценный это знает,
Но спорить недосуг…
У камелька
Мягкий сумрак, мой тихий вечер,
Бесшумно пляшет свет камелька,
Опять я ночь одиноко встречу
У этого доброго огонька.
Усядусь опять на полешко еловое,
Пальцы тесно сплету у колен,
И снова пламя это лиловое
Возьмет меня, притихшую, в плен.
Время встанет вдруг быстротечное,
Начнет на цыпочках красться вспять,
И будешь ему остановкой конечною
В воспоминаниях – ты опять.
Добрый мой вечер! Сумрак сгущается,
Мечется пламя, томясь на углях,
Все вспоминается – возвращается,
Лишь не могу я вернуть тебя…
На финишной прямой
Наступил долгожданный момент:
Никому не ищу я понравиться.
Не работница. Не красавица.
Точно – не абитуриент.
Я – не нищий у храма на паперти.
Не проситель у двери запертой.
Не пишу резюме, и портфолио
По конторам не надо носить,
Аж не верю: свободна, что ли я,
И могу беззаботно парить?!.
Ты взыскательно не гляди.
На меня не набросишь цепей,
Не пошлешь… на прополку полей.
Лишь покой у меня впереди,
Да остаток дыханья в груди…
В миноре
Уводит Чехов в грустный сад вишневый,
В тумане где-то алый парус Грина,
И под слепым окном глухого дома
Звенит потерянно о чем-то мандолина.
С улыбкой горькой Гаршин подает
Цветок свой красный – боль и состраданье,
И где-то ветер к небу море рвет,
Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.
И Томас Манн, мой бог и властелин,
Мне, потрясенной, открывает тайны,
И делится заботами Кедрин,
Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!
Ты видишь – я богата, мир во мне,
Я счастлива – могу владеть я миром,
Но вот опять и тишь, и темь в окне,
Там одиноко, сумрачно и сыро.
Закрыла книгу и опять одна,
Опять в пустыне гулкой и тоскливой,
Не верю, что опять придет весна,
Не верю, что я стану вновь счастливой…
Диалог через полтысячи лет
В настроении – прореха,
Градус до нуля упал,
Но… Рафаэль в Москву приехал,
И Антон билет мне взял!
Розы в сквере увядают,
Толпы в суете бегут,
А в темном зале в окнах рая
Небожители живут…
Кавалеры, ангел, дамы,
Мальчик в черном – это Сам,
Как он кисточкой упрямой
Мог потрафить небесам?..
Как он кисточкой воздушной
Написал не лица – души?!.
Всех размеров и мастей
Гаджеты вокруг сверкают,
Старец, юный дуралей
Копии, спеша, снимают.
Со стены оригинал
Вдруг негромко им сказал:
“В объектив ты не смотри,
Глубоко секрет внутри…”
Вперед смотрящему
Дорога жизни так петляет,
Юлит – и прыгает, как барс,
То плавно с горочки спускает,
То кочками повергнет в транс.
Тревожно вглядываюсь в небо -
А мина под ногой рванет,
И путник тут уж как и не был,
Другой, беспечный, вслед идет…
Им несть числа, и всех вмещает
Дорога та. И обещает
Тебе и мне крутой маршрут,
Ну как не забояться тут?!
Господь, хотя бы упреди,
Что враг маячит впереди!
Утрата
Солнечным полем, синим,
Воздушно и невесомо,
Сердце бредет тоскливо,
Странным путем, незнакомым.
Обморок ожидания,