Выбрать главу

— А мне что? Если им интересно… — уже за порогом ответил Ладилов.

Коноплин вздохнул.

Во всем его другу везло. Жизнерадостному, никогда не унывавшему Евгению, казалось, успех сам шел в руки. Нельзя сказать, чтобы он очень старался. Но как-то получалось, что все ему удавалось. Поручат подчас нелегкое задание — и, оказывается, Ладилов успешно справится с ним.

Молодой летчик быстро был замечен начальством, и оно к нему явно благоволило. Особенно недавно назначенный на должность заместителя по политической части майор Деев. Он сам настоял, чтобы на совещании отличников боевой подготовки первым с обменом опытом выступил именно Ладилов, хотя в бомбардировочном полку было немало более зрелых летчиков.

Пока Евгений совершал свой очередной кросс вокруг зданий, где размещались семьи офицеров, Коноплин заправил койку, пошел умываться. В ванной комнате он внимательно посмотрел на себя в зеркало.

Да, не то! Роста он был одинакового с Ладиловым. Но остальное!.. Худоват — не та комплекция. Лицо как лицо — продолговатое, ничем не примечательное; нос почему-то с горбинкой, упрямая складка между густыми, слишком густыми бровями, кажется, существовала всегда, сколько он себя помнил; глаза желтые. Девчата иногда смеялись: «Как у кошки!» Волосы так себе — обыкновенные. Не шатен и не брюнет — что-те среднее. И вообще из зеркала на Коноплина смотрела знакомая и такая обыкновеннейшая физиономия, что он даже поморщился.

Как считал Коноплин, Ладилов — другое дело. Плечистый, с густой шапкой каштановых волос и открытым взглядом серых глаз, он, казалось, был другом для всех. Рубаха-парень — говорят о таких. И Коноплин с таким мнением о своем друге был согласен.

Чувство легкой зависти Коноплина нисколько не мешало их дружбе. Евгений и Алексей были неразлучны. Разные по характеру, они, вероятно, находили друг в друге то, чего не хватало каждому из них.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Коноплин в выходной день любил посидеть с удочками на берегу реки. Ладилов рыбалкой не увлекался. Но однажды в субботу вечером никуда не пошел, послонялся без цели по комнате, рано улегся спать. И проснулся перед рассветом.

Такое случалось крайне редко.

— Не иначе заболел? — усмехнулся штурман, одетый уже по-походному — брюки в сапоги, старая кожаная куртка, на плечах видавший виды рюкзак.

— Идея, Лешка! А если я с тобой? Удочку дашь одну?

— Ты не сможешь сидеть тихо. Какой из тебя рыбак?

— Усижу! Ей-ей, усижу!

Коноплин поморщился, но все же согласился:

— Ладно, быстрее собирайся!

Вскоре они сидели в вагоне пригородного поезда. Через две остановки сошли, и Коноплин повел летчика на место, где любил рыбачить.

Река образовала большую излучину. На завороте широко раскинулся плес, против которого на берегу желтела полоса песка. Левее плеса, перед излучиной, кустарник подходил к самой воде, нависая над невысоким обрывом. Кое-где кустарник расступался. Тогда у берега появлялись небольшие полянки, где можно было удобно расположиться с веером удочек, забросить «донки» — иногда брался сазан.

Коноплин облюбовал одну из таких полянок.

— Это здесь? — разочарованно протянул Ладилов и поежился: было довольно свежо. — И людей-то никого, скука!

— Вот и хорошо. Если бы весь день так.

— Что ж… Здравствуй, милый уголок, куда поезд приволок! — проговорил Ладилов без воодушевления. — Давай удочку.

Он уселся на берегу неподалеку от Коноплина.

В реке, как в зеркале, отражались редкие облачка. Невидимое за горизонтом солнце позолотило их края, и такими, серовато-розовыми, они неторопливо проплывали вверху, в небе. Край горизонта постепенно светлел. Потом как-то незаметно словно распахнулось гигантское окно вселенной, первые багряные лучи хлынули на вершины далеких деревьев, луг, позолотили реку.

Клев начался. Коноплин вытащил первого окуня.

— А у меня даже не клюет! — довольно громко заявил Ладилов.

— Женька! Ты где находишься? — шепотом выругал его Коноплин. Он быстро насадил на крючок нового червя. Чувствовал, что сегодня клев будет отличным.

Запрыгал поплавок на второй удочке. На этот раз взялась солидная красноперка.

— Что такое? А у меня — ни с места! — снова пожаловался из-за кустов Ладилов.

Коноплин разозлился:

— Если будешь трепаться, уйду от тебя подальше!

— Пожалуйста. Подумаешь!

Ладилов долго молчал, наверное, обиделся. Его удилище недвижимо лежало на воде, поплавок ни разу не качнулся. Рыба в самом деле не бралась.