Вдруг поплавок «донки» Коноплина скрылся и тут же всплыл, не образовав на поверхности воды ни одного круга.
— Лешка, сазан? — теперь уже свистящим шепотом проговорил Ладилов. Он привстал и весь вытянулся в сторону удилищ Коноплина.
Штурман промолчал. Поплавок снова, на этот раз резко, пошел под воду.
— Подсекай, тяни!.. Ладилов бросился к Коноплину.
Удилище в руке Коноплина согнулось в дугу, жилка натянулась и пошла влево. Попалась какая-то крупная рыба. Ладилов забыл про неписаный закон рыболовов: сохранять тишину независимо от происходящих на реке событий.
— Не отпускай! Натягивай!.. — кричал Ладилов.
— Подсак!.. Подсак подай! — охрипшим от волнения голосом просил Коноплин.
Рыбина неожиданно поддалась. Жилка резко ослабла.
Коноплину показалось, что рыба ушла. Он продолжал все-таки быстро выбирать леску. Неожиданно у поверхности воды в нескольких метрах от берега вынырнул сазан.
— У-уф! Здоровый какой, бродяга! — восхищался Ладилов, пытаясь подвести подсак под сазана.
В сетку рыба попала хвостом. Евгений рванул подсак на берег. Сазан, лишь наполовину вошедший в сетку, затрепыхался и выскользнул на траву. Летчик повалился на него, рассчитывая придавить к земле своим телом.
Но увы! Еще один рывок — и сазан, блеснув хвостом, булькнул в воду.
— Ах ты!.. — вскричал не своим голосом Ладилов. Он взмахнул руками, словно хотел поймать мелькнувшую перед его глазами рыбу, потерял равновесие и… упал с обрыва.
Коноплин хотел было разозлиться на друга, но, увидев его в воде, откровенно расхохотался.
Летчик вылезал из реки, весь покрытый тиной, ругаясь на чем свет стоит.
— Чего смешного? Упустить такую!
— Вот это… вот это рыбак! — задыхался от смеха Коноплин.
— И не смешно, дурень! Килограммов пять было, а…
Вдруг Ладилов замолчал. Он смотрел куда-то за спину штурмана. Коноплин оглянулся.
Позади него на берегу стояла девушка с босоножками в руке. Простенькое ситцевое платьице, светлые волосы. А глаза! Большие-пребольшие! Глаза смеялись.
Девушка закрыла ладошкой рот, пытаясь удержать хохот.
Ладилов выпрыгнул на берег, снял с брюк тину, пригладил волосы рукой.
— Девушка, не желаете ли разделить с нами купание? Замечательно! Как в Баден-Бадене! Чудо!..
— Не… не желаю…
Борясь со смехом, девушка делала поистине героические усилия.
Ладилов понимал, что он довольно смешон в мокрой одежде, но не смущался.
— В таком случае рад, что доставил вам несколько веселых минут. Очень! Если познакомимся, таких минут станет определенно больше. Евгений, — представился он. — А вас каким именем будем называть?
Коноплин — в который раз — удивлялся: уже знакомится!
— Меня? Разве это так важно? Ну, Эля, Элеонора. Вы же только что барахтались в воде!..
Она не договорила и рассмеялась.
— Смех — залог здоровья. А вы как сюда попали?
— На лодке. Я не одна.
— Понимаю. Провожатый с вами. И оставляет вас одну?
— Дедушка со мной. С удочками сидит. А я хотела пройтись.
— Дедушка? Очень хорошо! — повеселел Ладилов. — Дедушки, бабушки — это не так интересно. Оставайтесь с нами. Мы уху варить будем.
— Уху?! У вас и рыбы-то нет еще! И… вы слишком поторопились.
— Ничего подобного! Знаете, — понизил он голос, — этот тип вроде вашего дедушки, пожалуй. Девчат никогда не замечает. Не признает. Но рыбу ловить — мастер. Он все умеет, впрочем. Так что уха будет.
— Сомневаюсь.
— Не сомневайтесь, не стоит. Лешка! — позвал Ладилов. — Посмотри на берег! Рыба не уйдет. Знакомьтесь: мой лучший друг, отчаянный рыболов, не то что я. Да знакомьтесь, наконец!
— Элеонора, — чуть-чуть смущаясь, назвала себя девушка, посмотрела на Ладилова и улыбнулась.
— Алексей, — коротко ответил Коноплин, попытался взглянуть в глаза девушке и не смог. Отвернулся к реке.
— Ну вот видите, какая вежливость? Учу, учу приятеля, а он!.. Знаете, что я придумал? Идея прямо-таки заманчивая. Пойдемте сегодня в кино? — без всякого перехода предложил Евгений.
— Нет, не могу, — посерьезнела девушка.
— Почему же?
— Есть свои дела.
— Скажем, днем. Но вечером вы же свободны?
— Нет.
— Хорошо. Тогда завтра, хорошо?
— И завтра занята. — В голосе Эли едва заметная ирония.
— Вы слишком уж нерешительны. Решайтесь сразу!
— Я сказала — не могу.
Коноплин покосился на девушку. Та с любопытством разглядывала поочередно обоих. Видимо, ее забавлял такой явный контраст: один, только что упавший с обрыва в воду, с зеленоватыми нитями тины в каштановых волосах, любезничал с ней, второй, недавно весело хохотавший над мокрым другом, молчал и упорно не желал оторвать взгляд от поплавков. Странно!..