— Проверял. Рыба наживку не трогала.
— Тогда пойдемте купаться?
— Нет. Я еще посижу, понаблюдаю.
Он снизу вверх смотрел в лицо девушки, может, впервые вот так, не отрываясь, глаза в глаза. Чувствовал, что краснеет. «Глупо!».
И девушка смотрела. Тоже не отрываясь. Молчала. Потом серьезное ее лицо смягчилось, губы тронула улыбка.
— Какой же вы!..
— Какой?
— Совсем другой, чем ваш приятель.
Алексей нахмурился:
— Угу, другой. Зачем вы его оставили? Идите!
— Самокритику вы любите больше всего на свете? Не всегда полезно. А Женю я уложила спать рядом с дедушкой. Они оба захмелели. И вот пришла…
Что она хотела сказать этим — «И вот пришла»?
— А Женька?
— Я же сказала! Какой же вы! Идемте, слышите?
— Слышу.
Алексей медленно поднялся.
С ОДНОГО ЗАХОДА
— Слушай, Лешка! Как ты думаешь, хорошая девушка Эля?
Алексей взглянул на друга, тут же отвернулся, опустил голову. Он не торопился с ответом.
— Хорошая. Таких беречь надо! — сказал, а самому стало неловко: не выдает ли он себя?
Евгений ничего не замечал. Пока шли к самолету, помахивал сорванной лозинкой, вполголоса напевал.
— А знаешь, друг, если на ней жениться? Раньше я об этом не думал. Какие-то девчата все попадались… А Элька — совсем другое дело.
У Алексея дрогнуло в груди. Но он взял себя в руки. Стараясь говорить беспечно, спросил:
— А она… Эля… согласна?
— Я еще не спрашивал. Согласится! Чего ей надо? Какой из нее инженер выйдет? Все равно замуж пойдет, тем и окончится самостоятельная деятельность. Правда, злится, уверяет, что обязательно будет работать после института. Не верю.
— Ты смотришь на окружающих людей со своей колокольни. Все для тебя! А остальные — неважно? Люди, брат, тоже требуют внимания к себе. А Эля, может, заслуживает особого.
— Что из того? Вот я и говорю, жениться, что ли?
Он беззаботно похлопывал прутиком по голенищу сапога.
Алексей только у самого самолета ответил глухо и коротко:
— Попробуй, — и поднял голову, — только если серьезно думаешь.
Евгений снова не понял тона, которым говорил его товарищ. Он привык к тому, что в отношениях с девчатами никто не может быть ему соперником.
Остановились у плоскости бомбардировщика.
Далеко, на самой границе аэродрома, неожиданно появилась яркая вспышка. Это специалисты опробовали свои прожекторы. В сгущающихся сумерках отчетливо были видны разноцветные огни, ограничивавшие летную полосу, рулежные дорожки.
Началась обычная предполетная подготовка. Ладилов приступил к осмотру материальной части, Коноплин проверял оборудование кабины. Проверку закончили быстро. Самолет был готов к полету по маршруту и бомбометанию на полигоне.
Коноплин принялся уточнять характерные радиолокационные ориентиры вдоль линии пути. Работал он автоматически, а в голове нет-нет да и вспыхивали слова летчика: «Жениться, что ли?» Встряхнул волосами: перед полетом нечего думать о посторонних вещах.
Командир полка Гончаренко посмотрел на часы. Наступило время общего построения. Метеоролог доложил сводку погоды, прогноз на ночь, данные ветра по высотам, время захода луны. Время восхода не требовалось: косой серп луны бледным светом уже залил стоянку, аэродром.
Поверка времени. Все посторонние мысли как будто сами собой исчезли. Летный состав сейчас жил одним — ожиданием начала полетов.
После начальника связи, сообщившего радиоданные, дал последние указания командир:
— В связи с условиями погоды будем производить полеты по второму варианту. Обратить внимание на четкость подачи команд. Очередность вылетов — согласно плановой таблице. Вопросы есть? По самолетам!..
Мощные фары осветили рулежную дорожку. Справа и слева от них движутся красный и зеленый огни. Из-за бьющего в глаза света прожектора самолета не видно, но по движущимся аэронавигационным огням любому авиатору ясно, что бомбардировщик выруливает на взлетную полосу. За ним второй, третий… Ночь заполняется мощным гулом двигателей.
— Я — двести семьдесят два! Я — двести семьдесят два! Разрешите взлет! — услышал руководитель полетов. Ему незачем смотреть в плановую таблицу. Номер знакомый, да и голос легко узнать: запрашивает разрешение старший лейтенант Ладилов.
— Разрешаю!..
После взлета бомбардировщик набирает высоту.
В стороне от аэродрома вспыхивают три мощных луча. Высоко вверху в их перекрестии оказался самолет. Это один из экипажей выполняет тренировочный полет в лучах прожекторов.