Я не стеснялся даже рассылать спам. Я понимал, что любые средства хороши. Брат всегда говорил, что люди по своей природе склонны к сочувствию. Кроме того, подобные ивенты(8) их увлекают, заинтересовывают.
Да — я сделал из поисков своей пропавшей сестры настоящее сетевое шоу.
И вскоре понял, что не прогадал.
Информация стекалась ко мне со всей страны. Я знал, что у Кота нет загранпаспорта, но не исключал, что она могла попасть и в соседние страны. Однако у меня было три способа поиска, а именно:
— поисковые бригады на платной основе, профессионалы, стоящие своих денег;
— волонтёрские поисковые бригады, состоящие, по сути, из таких же бродяг, как сама Кот, и просто странники-одиночки;
— сарафанное интернет-радио, слухи.
Поиск — это недёшево, тем более если речь идёт о ситуации «пойди туда, не знаю куда». Я не знал, где искать Кота, поэтому я искал Кота везде. Я вкалывал как проклятый, я почти не спал, обходясь недолгой дрёмой прямо в кресле, но я знал: мои старания не могут пройти даром.
За первые пять лет до меня периодически доходила разнообразная информация. Кто-то видел Кота в одном уголке страны, кто-то — в другом, кто-то писал о Коте из-за рубежа. Волонтёры координировались по городам, чтобы проще было искать. Альпинистские группы прочёсывали горы. Я не уставал благодарить всех этих людей за то, что они делают.
И когда полиция прекратила поиски и объявила Кота пропавшей без вести, я только отмахнулся. Им это было не интересно, тем более, ежегодно по стране пропадают десятки тысяч людей. Куда там полиции отыскать всех!..
Я не терял надежды, никогда. Я не мог позволить себе подобное. К тому же, мне всё время казалось, что Кот скоро будет найдена…
Люди, конечно, отчаивались. Но пока одни отказывались от Проекта и дальнейших поисков, устав от моего шоу, к Проекту подключались другие, и поиски продолжались снова.
По большому счёту, во мне, как в руководителе, не было особой надобности. Проект существовал уже независимо от меня, люди уходили и приходили, информация поступала…
И всё же, несмотря на все старания, эти семь лет прошли впустую. Кота так и не нашли.
Проект расширялся. Уже через пять лет после запуска это было полностью независимое интернет-сообщество, ориентированное на поиски пропавших людей. И надо сказать, они сумели найти многих. Каждый раз это было… удивительно и грустно одновременно.
Ведь моя сестра Василиса по кличке Кот как в воду канула.
…Конечно, мне часто писали о том, чтобы я смирился и прекратил поиски. Они писали: мы понимаем, как тебе тяжело, но…
Ни черта они не понимали.
Они писали: всё-таки семь лет — это серьёзный срок… Они писали: нужно перестать себя мучить и начать жить дальше…
Ни черта вы не понимаете. Совсем.
Это же Кот. Понимаете? Это Кот. Я собрал так много материала, но, очевидно, нужно было знать её лично, чтобы продолжать поиски до победного конца, — ну или до Конца Света.
Хотя, если подумать, исчезновение Кота и было для нас чем-то вроде Конца Света. Личного. Персонального.
И потом… Эти поиски стали смыслом моей жизни. Смириться и сдаться означало отказаться от этого смысла, а тогда, в общем-то, и жить незачем. Кому нужен я, нет — кому нужны мы, каждый из нас, из нашей безумной семейки, если не Коту?
«Нужны ли мы нам?», безмолвно вопрошает цитата над моим столом.
Не уверен. Иногда я ни в чём не уверен. Даже в себе.
Но именно тогда, когда я уже готов был отчаяться, ко мне неожиданно пришёл брат, и я с удивлением заметил, что его лицо словно подсвечено изнутри неярким, мерцающим светом.
Он улыбался. Наверное, впервые за эти долгие, ужасно долгие семь лет.
Он присел на корточки рядом со мной и, положив руку мне на плечо, прошептал:
- Знаешь, братка… Тут такое дело. В двух словах: или я сошёл с ума, или Кот вернулась.
Его лицо было лицом человека, который случайно узнал, что выиграл тридцать миллионов по грошовому лотерейному билету и ещё не знает, верить ли этому или нет. Из этого я сделал один простой вывод.