Инспектор кладет ручку на стол и выходит из домика неторопливой походкой дирижера большого оркестра. Едва заметный взмах руки — и зеленая «Волга», похожая на кузнечика-богомола, замирает в испуге, словно надеясь, что защитная окраска и неподвижность помогут ей остаться незамеченной.
— Товарищ инспектор!
Он смотрит удивленно, как будто за эти несколько мгновений успел забыть, как я выгляжу, и лицо его выражает недовольство. Я почему-то все еще здесь.
— Забирай документы.
Я наконец замечаю, что инспектор лет на пять моложе меня. Он искоса смотрит на зеленую «Волгу», на спешащего к нему водителя и, предвкушая удовольствие, хмурит брови.
— Уезжай, пока не передумал.
С авторемонтной станции, находящейся в нескольких километрах от поста ГАИ, я уехал, не дожидаясь, когда высохнет грунт на выправленном крыле. Я спешил. После городских улиц езда по широкому шоссе воспринималась как купание в море сразу после двухчасового перелета в Крым, случайного транспорта из аэропорта и полуторачасовой тряски в автобусе, который должен привезти наконец к морю.
Шоссе расплывалось у горизонта. Блестели лужи нагретого воздуха. Меня обогнало несколько машин, а вот и еще одна. Уже включена правая мигалка, хотя мы идем нос в нос, и, охваченный горячкой гонки, я чуть прибавляю скорость. На спидометре девяносто пять, сто, мы не уступаем друг другу, словно оба боимся упустить некий последний шанс первенства, а на повороте человек мечется по шоссе. Из-за деревьев его не было видно раньше. Самоубийца! Я затормозил. Голову зажало в тиски. Небольшой поворот винта — и она расколется с треском, как грецкий орех.
Человек на шоссе ошарашенно улыбался.
— Это вы?
На обочине стояла зеленая «Волга». Кажется, та самая «Волга»-богомол.
— Неплохой способ остановить машину. И место удачное — как раз на повороте.
— Тем не менее никто не останавливался. Вы первый.
— Попробовал бы я не остановиться.
— Вы уж извините. Бензин кончился. Не выручите? Только до бензоколонки добраться.
— Берите, — сказал я, — но не больше пяти литров.
— Не беспокойтесь.
Он достал из багажника шланг и опустил один конец в бак моего «Москвича».
Бензин тоненькой струйкой полился в канистру.
— За грибками решил съездить. Вы тоже?
— Нет.
— Машина ваша?
— Моя.
— Давно купили?
— Угнал сегодня утром.
— Шутите.
— Конечно, шучу.
— Я так и понял. За обгон задержали?
— Нет, крыло было помято.
— Стукнулись?
— Убил человека.
— Вы это серьезно?
— Ну все, — сказал я, — хватит.
Стрекот убегающего кузнечика-богомола растворился в тишине и зное. Справа за деревьями начиналось скошенное поле, вдали вырисовывались темные кубики деревенских домов и белая стрелка церкви. Маленькая луковица, подобно воздушному шару, поддерживала ее над землей, отчего все сооружение казалось чрезвычайно легким. Да, это был раз и навсегда изготовленный макет, полная иллюзия покоя в окружении старых, уютных декораций.
Наконец ты остался один, свободный, предоставленный теперь самому себе, но почему-то именно здесь, в чистилище магистрального шоссе, как нигде и никогда прежде, ты грезишь о воле, в бесплодных мечтах отстраняешь все свои несчастья и, освобожденный, перекочевываешь в новый, желанный мир, полный разумного спокойствия и тишины.
2
Начальнику ОК тов. Залиско В. П.
от доцента кафедры органической химии
Березкина А. А.
Прошу предоставить мне очередной отпуск сроком на 20 дней с 31 августа.
Прошу оформить отпуск доц. Березкину А. А. с 31.VIII.
Не возражаю.
Оформить.
Андрей Александрович! Вас просили зайти в ОНИР.
Уважаемый Леопольд Борисович!
Несколько раз звонил Вам в институт, но, к сожалению, не заставал на месте. Завтра уезжаю из Москвы. Вернусь в конце сентября к защите Якушева. Предварительно я ознакомился с его диссертацией. Работа интересная. Серьезных возражений нет, будут мелкие замечания. Числу к двадцать пятому подготовлю письменный отзыв.