— Миша! — невольно вырвалось у меня. — Михаил Павлович!
Дужнов шагнул мне навстречу, и мы долго, молча и улыбаясь, трясли друг другу руки. Вот и сбылось то, о чем я мечтала. Случай оказался более щедрым ко мне, чем я могла ожидать, он свел меня не просто с товарищем, а с другом, любимым учителем и воспитателем.
Дужнов был все таким же стройным, подтянутым, аккуратным и даже начисто выбритым. Война и фронтовые неудобства не изменили его привычек. Таким я увидела его в первый раз шесть лет назад на осоавиахимовском аэродроме, таким же повстречала и на фронтовом, где подчас даже помыться толком негде было.
— Да как же вы здесь? — наконец обрела я дар речи.
— А вы?
— Я в полку Бершанской.
— Стало быть, мы соседи. Наш полк тоже в составе второй дивизии. Вот не чаял, что доведется встретиться со своей ученицей у самых стен Севастополя, да еще в такую жаркую боевую ночь.
— Значит, и вы летаете на У-2? Но как же так, воюем бок о бок и не знаем об этом.
Дужнов развел руками:
— Всякое бывает. А я, откровенно говоря, был твердо убежден, что вы в истребительной авиации. Помните ваши планы?
— Не вышло, Михаил Павлович. Раскова отговорила, сосватала в ночные бомбардировщики.
— Жалеете?
— Пожалуй, немножко жалею. А вы?
— Тоже немножко.
И мы оба рассмеялись, прекрасно поняв друг друга. Встреча наша заняла не более пяти минут. Я спешила в очередной полет, Дужнова тоже ждал самолет. Михаил Павлович оказался в нашем расположении неожиданно — залетел со своей эскадрильей пополнить запас бомб, которые в их полку к тому времени кончились.
— Чечнева, к самолету! — прокричал кто-то.
Мы отошли от КП.
— Ну, Марина, — вдруг впервые назвал меня по имени Дужнов, — желаю тебе успеха. Может быть, свидимся в иной обстановке.
— Почему, может быть?
Дужнов помолчал немного и тихо произнес:
— Война все же… Помнишь Мацнева?
— Анатолия Сергеевича? — сердце сжалось от недоброго предчувствия.
— Да. Вместе сражались. Я вот уцелел, а он погиб под Сталинградом. Ну, бывай!
Дужнов еще раз крепко сжал мою ладонь, повернулся и быстро зашагал в темноту. Я постояла немного, вслушиваясь в звук его удалявшихся размашистых шагов, и медленно побрела к самолету.
И радость, и печаль принесла мне эта неожиданная встреча. Весть о смерти Мацнева омрачила мою радость, но не могла совсем изгнать из моего сердца большого, непередаваемого словами чувства благодарности к судьбе, подарившей мне эту короткую, но приятную встречу.
Минула еще неделя, и наконец свершилось долгожданное. Крым полностью освобожден от фашистской нечисти. Остатки вражеских дивизий, в предсмертных судорогах цеплявшиеся за мыс Херсонес, были разгромлены. Над Крымом вновь простерлось мирное небо, залпы орудий и взрывы бомб больше не заглушали шума морского прибоя.
Герой Советского Союза Нина Распопова, командир звена (слева), и Лариса Радчикова, штурман
Герой Советского Союза Татьяна Макарова, командир звена
Герой Советского Союза Вера Белик, штурман звена
Чтобы мотор не отказал в воздухе, его нужно тщательно проверить на земле. Вот почему так внимательны старшие техники эскадрилий Мария Щелканова и Вера Дмитриенко
Летчики и штурманы совсем недавно возвратились с задания, у них еще не успел остыть боевой пыл. Но прозвучали задорные звуки аккордеона, и перенесенные страхи уже забыты, девушки пускаются в пляс
Солнечным погожим утром встретило нас 12 мая. Мы поставили самолеты на прикол, а сами чистились, мылись, приводили себя в порядок. Надеялись, что полку предоставят по крайней мере недельный отдых. Большинство из нас впервые попали в Крым, и девушки мечтали вдоволь покупаться в море, побывать в живописных уголках южного побережья.
Но не суждено было исполниться нашим мечтам. Уже через два дня пришел приказ: немедленно вылетать на 2-й Белорусский фронт, в 4-ю воздушную армию. Что ж, мы солдаты! Велят — значит, так надо, отдохнем после.
И утром 15 мая полк взлетел с аэродрома Чеботарка, построился поэскадрильно и лег курсом на север. Пока делали круг, я все смотрела на море. Согретое солнцем, оно вело с берегом свой нескончаемый разговор, плетя ленту пышного белого кружева прибоя.
Ну, прощай. Нет, до свидания, Черное море! До встречи, истерзанный, но по-прежнему прекрасный Крым! Я верю — мы свидимся. Только вернемся мы к твоим лазурным берегам не как солдаты. И думаю, что отныне твои берега никто и никогда не осмелится потревожить грохотом новой войны.