Вот так под деревней Новоельни искали-искали площадку. Хорошей нет, выбрали из того, что было, самую большую, а она едва не оказалась западней. Сесть-то сели, а взлететь с нее невозможно — места для разбега мало, да и лесом стиснута. Взлететь взлетишь — так за деревья зацепишься. Что делать? Долго ломали голову, пока кто-то предложил использовать принцип катапульты. Решили испробовать. Вырулили на старт самолет, летчица запустила мотор, несколько человек уцепились за нижние плоскости. Когда мотор взревел на полную силу, люди по команде разбежались в стороны. Освободившись от сдерживавшей его силы, У-2 рванулся вперед и почти без разбега оторвался от земли. Но и лес был уже рядом. Зацепится или нет? С замиранием сердца следили мы, как, натужно воя, самолет медленно поднимался, а когда наконец между колесами и кроной показался голубой просвет, у девушек вырвался вздох облегчения. Разумеется, нам пришлось потом искать новый аэродром.
Несколько дольше стояли мы в большом селе Новосады. Село оправдывало свое название: строения его утопали в садах. Между двумя рядами домов тянулась широкая улица. Ее-то, не мудрствуя долго, и приспособили под взлетную полосу. Самолеты завели под деревья, приткнули хвостами к палисадникам.
Ох, какое это было беспокойное время! В окрестных лесах прятались уцелевшие от разгрома гитлеровцы. Одни их группы покорно сдавались в плен, другие же, из наиболее отъявленных нацистов, пытались выйти из окружения, прорваться к своим. Эти были опасны, и нам все время приходилось быть настороже. Ночью выставляли усиленное боевое охранение, спали у самолетов, готовые по первой тревоге подняться в воздух.
Не обошлось и без комического происшествия. Однажды глубокой ночью всех, кто не был в полетах, всполошил душераздирающий визг поросенка. Просто так поросята ночью не визжат. Значит, этого потревожили, и не кто другой, как голодные немцы.
Девушки вскочили на ноги, схватили оружие.
— Бежим на выручку свинины, — крикнул кто-то в темноте. — А то, чего доброго, фрицы оставят нас без продовольствия!
Завязалась перестрелка. Где-то на околице застрочил пулемет, в небо взвилась осветительная ракета. Фашисты (а это были действительно они) вынуждены были ни с чем убраться восвояси.
Вскоре все стихло, и свободные от нарядов легли отдыхать. Примостилась и я, и только было стала засыпать, как вдруг тишину ночи разорвал выстрел. Вновь все всполошились, опять схватились за оружие. Но на этот раз тревога была ложной. Оказалось, что, потревоженный шумом и перестрелкой с фашистами, чей-то теленок выскочил из хлева в сад. И вот он бродил там, пока не приблизился к часовому. Тот перепугался и выстрелил.
Утром группа бойцов из батальона аэродромного обслуживания, вооружившись автоматами и гранатами, отправилась на разведку. Примерно через полчаса началась перестрелка, а вскоре к Бершанской прибежал связной. Он сообщил, что поблизости обнаружена большая группа гитлеровцев и требуется наша помощь.
В воздух поднялись шесть самолетов. Забравшись на ближайший к деревне холм, мы видели, как, снизившись, У-2 кружили над участком леса и время от времени сбрасывали бомбы.
Второго вылета не потребовалось. Через полчаса все было кончено — враг выкинул белый флаг. Более двухсот гитлеровцев сдались в плен. Нестройной колонной они продефилировали по деревне, с удивлением поглядывая на девушек, одетых в форму военных летчиков.
В боях и скитаниях с одного аэродрома на другой дни бежали быстро и незаметно. Наступление советских войск разливалось все шире. 20 июля фашистов выбили из Гродно, а через семь дней наши передовые части ворвались на южную окраину Белостока. Полк перебазировался на аэродром в Главаче, и оттуда мы летали бомбить переправы противника через реку Супрасль.
Кончилась территория Советской Белоруссии. Началось освобождение Польши. До самого вражеского логова осталось уже рукой подать.
В августе стремительное наступление сменилось временным затишьем. Советские войска стали приводить себя в порядок, готовясь к новым наступательным боям. Противник тоже не бездействовал, он создавал оборонительную линию по рекам Висла, Бобра, Буг и Нарев.
На 2-м Белорусском фронте шли лишь бои местного значения. А для нас, летчиков-ночников, это был период напряженных боев. Мы каждую ночь летали обрабатывать передовые противника, мешая ему вести оборонительные работы, беспокоя его войска, нарушая их сон и отдых.
Условия наших действий к тому времени усложнились. Стабилизировав фронт, гитлеровцы создали серьезную противовоздушную оборону. Вдоль всей линии боевого соприкосновения тянулась непрерывная цепь прожекторных установок и зенитных средств. Кроме того, против нас враг вновь стал применять истребительную авиацию.